Ростислав Самбук: Крах черных гномов

Во время одного из таких салютов Левицкого и Кирилюка вызвал генерал Роговцев.

Он исподлобья взглянул на них, жестом приглашая садиться.

— Как дела у старшего лейтенанта?

— Подвигаются, — тихо, но четко ответил Левицкий. — Думаю, за пару месяцев, учитывая военную обстановку, будет подготовлен.

— Значит, через два месяца? — переспросил генерал. — А нельзя ли ускорить?

Подполковник развел руками:

— И так темпы невероятные…

— Жаль, жаль… — как бы в раздумье, произнес Роговцев. — И все же придется ставить точку… Вы не возражаете, старший лейтенант?

Кирилюк с шумом отодвинул стул, встал:

— Слушаюсь, товарищ генерал!

— Сидите, сидите… — поморщился тот. — И вообще лучше б вы забыли об этом. У нас строевая подготовка — не самое главное.

Левицкий осторожно улыбнулся. Он хорошо знал слабость генерала: Роговцев любил истинно подтянутых военных. В то же время генерал понимал, как иногда важно разведчику не выдать своей военной выправки.

— Карл Кремер, — прищурился Роговцев, — никогда не служил в армии. К тому же, кажется, у него что-то там с ногой, он ходит с тростью и не должен иметь военной выправки. Это может дорого ему обойтись.

— Но ведь с Карлом Кремером покончено три месяца назад, — начал Кирилюк, — и…

— В том-то и дело, что не покончено, — прервал его генерал. — Ювелир Кремер снова должен появиться на горизонте. Конечно, при других обстоятельствах и в другом месте.

Роговцев достал из стола папку с бумагами, перелистал их.

— Вы знаете, где находится сейчас группенфюрер СС фон Вайганг? Хотя откуда вам это знать? Так вот, Вайганг теперь является особоуполномоченным рейхсфюрера СС в Саксонии. По полученным из Берлина сведениям, он возглавляет отдел Главного управления имперской безопасности «037-С», который дислоцируется в Дрездене.

Генерал поднял глаза, чтобы посмотреть, какое впечатление произвели его слова.

Подполковник сидел, небрежно откинувшись на спинку стула, словно ничто на свете не интересовало его, и меньше всего какой-то группенфюрер СС. И только по тому, как он, едва приподняв брови, быстро взглянул на генерала, можно было определить: сообщение глубоко взволновало его. Кирилюк ничего не понял. Широко открытыми глазами смотрел то на генерала, то на подполковника.

— Разрешите? — решил наконец нарушить молчание. — Вы имеете в виду прежнего губернатора дистрикта, [1] Округ (англ.). моего, так сказать, опекуна и покровителя?

Роговцев кивнул.

— Я прошу вас, — сказал он, внимательно глядя на Кирилюка, — напомнить нам некоторые детали вашего знакомства с Вайгангом. Или, еще лучше, расскажите все по порядку. Что случилось после вашего побега из лагеря?

— В ночь на девятое ноября сорок первого года, — начал Кирилюк суховато-протокольным стилем: привык — приходилось рассказывать свою биографию не раз, — из лагеря, расположенного во Львове, был совершен групповой побег военнопленных. Я был ранен в ногу…

Генерал остановил его.

— Это мне известно в деталях. Итак, после побега вы с вашим другом Богданом Стефанишиным укрылись в доме, принадлежавшем его сестре Екатерине Стефанишиной. Она и познакомила с вами одного из руководителей львовского подполья, Евгения Степановича Зарембу. Так?

— Так точно. Евгений Степанович приходил к нам несколько раз — я понял, что он прощупывал меня и Богдана. Однажды он появился поздно вечером и был явно взволнован. Тогда же устроил мне целый экзамен по немецкому языку. Вероятно, мои познания в немецком устроили его, потому что на следующий день Заремба рассказал мне о Карле Кремере.

— И сразу предложил вам сыграть его роль?

— У него не было другого выхода. В условиях подполья не так то легко найти человека, свободно владеющего немецким.

— Так… так… — согласился Роговцев. — Заремба объяснил вам, что партизаны на шоссе Мостиска — Львов обстреляли легковой автомобиль. Пассажиры машины были убиты. Из захваченных документов стало ясно, что одним из них был Карл Кремер. Он вез рекомендательное письмо из Бреслау от своего дяди ювелира Ганса Кремера губернатору дистрикта группенфюреру СС фон Вайгангу. Вы помните текст письма?

Кирилюк на мгновение зажмурился. Как мог забыть? С этого письма и началась его карьера разведчика. Но почему разведчика? Только сейчас его научили кое-чему, а тогда?… Просто он выполнил свой долг, как сумел… Вероятно, профессиональный разведчик гораздо лучше использовал бы предоставившиеся возможности…