Дональд Гамильтон: Мстители

Последовала короткая пауза, взорвавшаяся внезапными громовыми раскатами, заставшими нас обоих врасплох: проклятый воинский салют. Марта вздрогнула от неожиданности, еще сильнее сжала мою руку и покачнулась. Я понял, что она вспомнила аналогичные звуки, которые слышала совсем недавно. Только тогда оружие не было направлено ввысь...

— Успокойся, — прошептал я, не поворачивая головы.

— Все в порядке. Можем уйти?

— Не спеши. Тебе положено задержаться и выслушать соболезнования.

— Боже мой! Ладно, инструктор. Постараемся для старика в Вашингтоне. И... и для бедняги в этой дурацкой коробке, Мэтт.

— Да?

— Не исчезай, черт бы тебя побрал. Крутись где-нибудь поблизости.

— Буду рядом.

Вскоре все кончилось, и я вывел взятую напрокат машину к опустевшему шоссе, которое уходило в сторону дома. По обеим сторонам раскинулся характерный пустынный ландшафт: скалы, гравий и кактусы. Шоссе влилось в улицы нового района. Это был один из незнакомых мне, не слишком дорогих райских пригородных уголков, которые как грибы разрастаются на окружающих Санта-Фе пустынных холмах. Участки здесь измеряются акрами, или, по меньшей мере, десятыми долями акра, а не квадратными футами. Нам выплачивают солидную надбавку за риск, и, по-видимому. Бобу удалось накопить солидную сумму, потраченную впоследствии на покупку дома для себя и молодой жены.

С участка открывался красочный вид на долину Рио-Гранде. Сам дом выглядел достаточно скромно и непритязательно: приземистое коричневое строение с плоской крышей, под которой размещались две спальни и жилая часть в виде стилизованного под хижину купола, часто присутствующего в архитектуре пустынного Юго-Запада, где кирпичная печь была и остается извечным стандартом всех сооружений. Как всегда бросалось в глаза явное несоответствие между традиционными круглыми балками перекрытия, воспроизводящими жилища первопроходцев, и огромным современным окном, от которого любой первопроходец пришел бы в ужас — попробуй защити дом с такими окнами при набеге индейцев!

Соседние дома располагались на значительном расстоянии друг от друга. Благодаря холмистой местности и извивающейся дороге с места перед домом, где я остановил машину, были видны всего несколько соседних строений. Выходя из машины, я заметил высокую блондинку в светло-зеленой блузке с длинными рукавами и облегающих зеленых брюках, наблюдавшую за нами из двери дома напротив, бывшего почти точной копией резиденции Дивайнов. Блондинка не сделала ни малейшей попытки приветствовать нас: просто смотрела. На таком расстоянии я почти не видел ее лица, но зачесанные назад ровные волосы поблескивали на солнце, а стройная зрелая фигура притягивала взгляд. Я обошел вокруг машины, помог выбраться Марте. Некоторое время она стояла у дверцы, тяжело дыша, как человек долго плывший под холодной водой.

— Ну, кажется, все, — проговорила Марта. — Где твои вещи?

— Сумка в багажнике, — ответил я. — Думал, будет мало времени, поэтому надел единственный черный костюм и не стал разыскивать мотеля.

— Неси свою сумку в дом. Я быстро взглянул на Марту.

— Думаешь, удобно?

— Не хочешь же ты разочаровать эту даму? — Марта говорила совершенно спокойно, не поворачивая головы._ Если ты не дашь поводов для сплетен, она искусает себя с досады и может взбеситься. Заноси вещи.

— Конечно. Надеюсь, ты ведаешь, что творишь, — осторожно промолвил я.

— Не сомневайся. Делаю доброе дело. Ей нужен убедительный повод, чтобы меня презирать, и я иду навстречу.

— Уверена, что ей хочется тебя презирать? — поинтересовался я, открывая багажник.

— Только так она сможет сохранить уважение к собственной персоне. — Марта, наконец, обозрела другую сторону улицы, потом перевела взгляд на меня. — Я думала, ты достаточно хорошо знал Боба...

— О-о-о! Понятно.

Марта рассмеялась. Торжествующе, но в разумных пределах: не насмехалась и не испытывала ненависти к усопшему.

— Именно так сказал бы и папа. Я вернула Бобу нечто утерянное. Сердечная слабость подорвала его уверенность в собственных силах. Думаю, ты меня понимаешь. Для Боба это был настоящий удар. Он боялся... боялся, что если одна важная мышца вдруг подвела ею без всякой причины, то же может случиться и с любой другой. Я помогла ему убедиться, что этого не произойдет. Понимаешь?

— Мне кажется, орган, о котором идет речь, не слишком зависит от крепости мышц, — осторожно заметил я.

Марта рассмеялась опять, на этот раз с горечью: