Чингиз Абдуллаев - Атрибут власти

Поздно ночью Машков подвел неутешительные итоги. Он не хотел признавать своего поражения, но понимал, что Дзевоньский оказался хитрее. Никто из офицеров межведомственной комиссии даже не пытался возражать. Все переживали поражение. В огромном зале, где были установлены сразу восемь компьютеров, вдруг стало очень тихо. Все замерли, глядя на Машкова, ожидая от него каких-то слов поддержки. Но он молчал.

— И что же нам делать? — наконец не выдержал Полухин.

— Признать свой провал, — с горечью ответил Машков. — Как мы все глупо облажались! Он нас переиграл, как дурачков. Подставил нам этого поляка, своего соотечественника, которого наверняка ждали в Варшаве. А теперь они знают, что самолет задержали и этот человек не прибыл. Мы все провалили. Очень глупо. Дронго был прав, когда полагал, что мы не справимся с этим Дзевоньским. Нас всех нужно отсюда гнать. Никакие мы не профессионалы, мы потеряли нашу квалификацию, пока нас десять раз реорганизовывали и сокращали. Ни на что не годимся.

— Я такого не говорил, — возмутился Дронго, — и ты напрасно так себя ругаешь. Этот тип сумел придумать ловкий трюк, но пока он еще в городе. Ведь им нужно любой ценой провести эту встречу третьего марта. Ты же читал их указания. И слышал, что говорили по телефону из Воронежа. Значит, им эта встреча важна не меньше, чем нам.

— Как мы их вычислим за три дня? Возьмем Курыловича? Он ничего не знает.

— Правильно. Но у нас есть небольшая зацепка. Это отели, в которых жил Курылович. Ведь он приезжает сюда не в первый раз. И каждый раз ему заказывали номера и оплачивали их. Нужно немедленно проверить, кто именно это делал. Прямо сейчас. Кроме того, можно поднять все номера телефонов, звонивших в службу резервации отелей.

Машков глянул на одного из сотрудников, и тот бросился к телефону.

— Теперь нужно создать алиби задержанному поляку, — продолжил Дронго. — Положите его в больницу и сообщите родным, что ему стало плохо с сердцем. Или если у него здоровое сердце, проверьте его желудок. Может, у него язва или диабет. Ему пятьдесят пять. А в этом возрасте у человека всегда можно найти какую-нибудь болезнь.

— Алексей Николаевич, займитесь больницей, — согласился Машков, — и сообщите родным этого поляка, что он попал в реанимационное отделение. Может, сработает.

— Попытаемся сделать, — кивнул Полухин, — сейчас посмотрю, что у него со здоровьем. Кажется, у него диабет.

— И вчера он перепил в отеле «Мэрриот Аврора» со своим соотечественником, — напомнил Дронго. — Они ведь наверняка не чай пили, когда общались.

— Все сделаем. — Полухин быстро вышел из комнаты.

Говоривший по телефону офицер ФСБ посмотрел на Машкова.

— Докладывайте, — разрешил тот.

— Мы еще вчера проверили, сколько раз Курылович прилетал за последние три месяца в Москву, — сообщил офицер. — Оказалось, четыре раза. Жил в «Балчуге», «Метрополе», «Радиссоне» и теперь вот в «Национале». Все номера в отелях оплачивались неизвестными людьми наличными. Сразу и за все дни. Но звонки были из разных мест. Однако дважды звонили из фирмы, занимающейся ландшафтным дизайном. Может, это совпадение, но мы сейчас их проверяем. Они снимают офис в бывшем международном центре торговли.

— Проверяйте быстрее, — попросил Машков, — поднимите распечатки по всем телефонам, которыми они пользовались. И узнайте, кто к ним звонил.

Люди продолжали работать. Никто не чувствовал усталости. В четвертом часу утра вошедший офицер сообщил, что в фирме, занимающейся ландшафтным дизайном, примерно месяц назад произошло «ЧП», сбежала сотрудница, которую до сих пор не могут найти. Она присылает маловразумительные записки и не отвечает на звонки своего мобильного телефона.

— Сбежала с каким-то парнем, — недовольно предположил Богемский. У него были красные от бессонницы глаза. — Эти девицы все никак не хотят заниматься настоящим делом.

— Проверяйте дальше, — предложил Машков. — Пошлите людей, пусть проведут обыск в их офисе.

— Сейчас пятый час утра, — напомнила Нащекина, посмотрев на часы.

— Именно поэтому группа должна отправиться немедленно, — приказал Машков, — прямо сейчас.

В шестом часу утра принесли распечатки всех разговоров из офиса фирмы ландшафтного дизайна. Там провели тщательный обыск, но ничего подозрительного не нашли. Дронго сидел рядом с Татьяной Чаговец, внимательно исследуя номера телефонов. Он обратил внимание, что в фирму звонили двадцать пятого декабря из Шереметьево-2, в тот самый день, когда католики всего мира традиционно отмечают Рождество.