Чингиз Абдуллаев - Зло в имени твоем

— Обещаю, — серьезно сказала Марина.

Они попрощались, и Марина пошла за Луисом. Тот даже не поднялся при ее приближении. Это ее удивило. Она подошла ближе.

— Сядьте, — буркнул Ронкаль.

Она послушно села рядом.

— Завтра мы переедем в другой отель, — сказала она ему.

Он молчал.

— Вы меня слышите?

— За нами следят, — сказал три слова Ронкаль и добавил: — Они шли за стариком. Теперь они знают, что мы с ним встречались.

Переехать в новый отель при сложившихся обстоятельствах было невозможно. Или просто глупо. Очевидно, за стариком следили уже давно, так как Ронкаль сумел заметить трех агентов, перемещавшихся по площади. После того как они вернулись в свой отель «Коммодор», внизу в холле появился незнакомец, удобно устроившийся в кресле. До утра ничего не произошло. Но было уже двадцать второе число.

Марина спустилась к завтраку. Она обдумывала ситуацию. Наконец, вызвав Ронкаля в коридор, она решила поговорить.

— Нужно, чтобы вы уехали, — сказала Марина, — прямо сегодня, сейчас. Пока у них ничего нет против нас.

Он молча смотрел на нее, ничего не спрашивая.

— Поймите, — стала сама объяснять Марина, — они могут еще принять нас за журналистов и будут проверять вас при выезде особенно тщательно. Но дадут вам возможность уехать, чтобы понять, зачем я осталась здесь одна. Кроме того, такой заложник, как я, их вполне устраивает. А вы можете вернуться обратно через день или два, просто поменяв документы в Аргентине. Надеюсь, Чернов сумеет все устроить. Вы меня понимаете?

Он покачал головой.

— Я не должен вас оставлять.

— Но у вас нет другого выхода, — пояснила Марина, — если вы не уедете, они будут постоянно следить за нами, и в решающий момент мы не сможем от них оторваться. Понимаете? Мы не сможем убрать нужного нам человека.

Он молчал, словно обдумывая ситуацию. Потом нерешительно сказал:

— Это интересно, но я не могу.

— Какое упрямство! — разозлилась Марина. — Поймите, так будет лучше для нас обоих. Если мы сумеем потом встретиться, я укажу вам на Марата и сама уеду отсюда. Никто ничего не поймет. Но для этого вы должны уехать отсюда.

Он молчал. Видимо, просчитывал варианты.

— Они нас так просто не выпустят из-под наблюдения, — горячо убеждала его Марина, — вы должны уехать. А потом снова вернуться и уже не появляться рядом со мной. Так, чтобы я могла вам незаметно указать на нужного человека. Я буду ждать вас в два часа каждый день у Ратуши.

Его молчание начинало ее раздражать.

— Да, — сказал он неожиданно, — вы правы. Я уеду сегодня и вернусь завтра.

— Вы не успеете подготовить документы, — возразила Марина.

В ответ она видела уже его спину.

— Чертов дурак, — прошептала она про себя, — упрямый как осел.

Через час он выезжал из отеля. Марина видела из своего окна, как он садился в такси. И видела, как еще одна машина тронулась следом за ним. Теперь, оставшись совсем одна, она ощутила себя маленькой девочкой, как когда-то в Москве, когда родители оставили ее совсем одну в большой московской квартире, заперев дверь на ключ. Тогда болела тетя, и мама решила поехать в больницу навестить ее. А отца вдруг вызвали из МИДа, попросив приехать, и он ушел из дома, решив не будить свою пятилетнюю дочку, оставив ее одну. Она проснулась почти сразу после его ухода. И целых два часа плакала у дверей. А потом она перестала плакать и решила убрать квартиру к маминому приезду. Мама задержалась в больнице до вечера, решив, что муж будет сидеть с дочерью. А отец был убежден, что супруга скоро вернется, и не торопился домой. В этот день Марина стала взрослой. И совсем независимой. После этого дня она уже не боялась никаких «бабаек» и спрятавшихся в углах маленьких троллей. Но чувство страха, испытанное в первые часы, преследовало ее всю жизнь. Может, поэтому она и сделала все наперекор себе, доказывая снова и снова, что может одолевать все новые вершины. Может, это было преодоление того детского страха, который однажды вошел в нее и который она старательно изгоняла всю жизнь.

Еще через три часа она переехала в отель «Мапочо». Весь день она гуляла по городу, чувствуя за собой наблюдение опытных агентов. Вечером в ее номере неожиданно зазвонил телефон. Она, удивившись, сняла трубку.

— Сеньора Частер, — раздался знакомый голос полковника Чернова, — я говорю с вами из Буэнос-Айреса.

— Я вас слушаю, — ошеломленно сказала она.

— Вы встречались с этим красным коммунистом? — спросил вдруг чудовищно спокойно Чернов. — Что он вам сказал?