Чингиз Абдуллаев - Линия аллигатора

— Ты сначала проверяй, а потом людей пугай, — грозно сказал Казак, — мать твою, ты что же, сам не знаешь? Как же ты говоришь, работал, а он не работает.

— Да утром работал еще, — недоумевающе сказал Лупко, — просто потом я не проверял. Но в той стороне, на соседней улице, стройка идет. А там все время бульдозеры работают. Вот, наверное, и задели кабель.

Снова послышался стук в дверь.

— Хозяин, мы долго ждать будем? Если не хочешь, мы уйдем, у нас и без того дел полно.

— Нужно пустить, — решил Казак, — пусть проверят телефон. Может, действительно пришли проверить. Сейчас везде бардак. Хотя может быть и подставка. Мы пока наверху будем. А ты смотри не болтай лишнего.

Чуть покачиваясь, он поднялся и пошел в другую комнату, откуда вела лестница наверх. За ним двинулись двое. Крутиков, поднимаясь наверх, забрал с дивана автомат Калашникова.

Лупко посмотрел вслед ушедшим. Потом вздохнул и пошел открывать. На пороге стояли двое парней в куртках и помятых грязноватых брюках. В руках стандартные серые чемоданчики.

— Долго размышляешь, папаша, — весело сказал один из них.

— Ты мне не указывай, — огрызнулся Лупко. — Иди и смотри свой телефон.

Сами работать не можете, а людей от дел отвлекаете.

Он повернулся и зашаркал в гостиную. За ним прошли оба «монтера». Войдя в комнату, они осмотрелись. На столе явные остатки пиршества, устроенного четырьмя партнерами: недопитые рюмки, в воздухе еще висел табачный дым.

— Хорошо гуляете, папаша.

— Не твое дело, — огрызнулся Лупко, — давай чини телефон и мотай отсюда.

Все равно на бутылку не дам. Сами порвали кабель, сами его исправлять будете.

— Конечно, — усмехнулся один из парней, проходя к телефону. Он вдруг обернулся и быстрым движением сильной руки привлек к себе хозяина дома, одновременно зажимая ему рот.

— Тихо, тихо. Где твои гости?

— Пусти, — хрипел Лупко.

Второй «монтер» достал из чемоданчика пистолет. И только тогда хозяин квартиры понял, что происходит. Он перестал вырываться, покорившись судьбе.

Второй «монтер» подошел к окну, открыл его и посветил фонариком.

Ему кто-то ответил. И в этот момент сверху раздалась длинная автоматная очередь. Не поверивший в «добросовестных монтеров», Крутиков стоял у окна, напряженно всматриваясь в темноту. Он и увидел сигнал фонарика.

В ответ раздалось несколько выстрелов. Теперь и остальные бандиты поняли, что они окружены.

— Предал, сука! — закричал Казак, решив, что их подставил Лупко.

После еще нескольких беспорядочных выстрелов наступила тишина, потом послышался чей-то громкий, уверенный голос:

— Внимание! Вы окружены! Предлагаю сдаться. На размышление одна минута. В противном случае мы просто взорвем дом.

— Они могут? — дрожащим голосом спросил вмиг протрезвевший Казак.

— Могут, — сурово подтвердил Крутиков.

— Ах, сволочи, — в приступе страха, отчаяния и какой-то непонятной решимости закричал четвертый бандит, бросаясь к окну и вышибая ногой раму.

Он сделал несколько выстрелов в сторону рощи, но в результате сам стал отличной мишенью и, получив сразу две пули в грудь, сполз на пол, проклиная всех со страшными ругательствами.

— Они не взорвут дом, — покачал головой Крутиков, — на первом этаже тоже их люди.

— Ну их к черту, — зло сказал Казак, — давай сдаваться. А то действительно могут пришибить.

— Сам и сдавайся, — огрызнулся Крутиков. — Забыл, сколько на нас «мертвяков» висит? На пять «вышек» потянет. Ты как хочешь, а я буду прорываться. Мне терять нечего.

Раненый стонал на полу. Крутиков взглянул на него, поднял автомат и короткой очередью добил его.

— Ты чего делаешь? — дрожащим голосом спросил Казак. — Совсем озверел?

— Чтобы не мучился, — пояснил Крутиков, — так будет для него лучше. А нам все равно. Одним больше, одним меньше…

Он усмехнулся, показывая свои красивые зубы, на которых не сказалось даже пребывание в тюрьме.

— Давай, — показал он напарнику, — ты идешь первым, я за тобой.

— Они меня подстрелят, — возразил тот.

— Не бойся, — улыбнулся Крутиков, меняя магазин автомата, — здесь нам все равно верная смерть. А так хоть умрем с музыкой.

Казак смотрел на его автомат. Сам убийца и насильник, он вдруг инстинктивно почувствовал приближение смерти, и это напугало его.

— Да, да, — жалко улыбаясь, сказал он, — конечно, будем прорываться.

Снаружи послышались выстрелы.

— Сдавайтесь! — снова крикнул кто-то.

— Пошел, — скомандовал Крутиков, выбивая оконную раму и выпуская длинную очередь туда, откуда слышались голоса.