Сергей Донской - Дату смерти изменить нельзя

Напротив гостиницы Бондарь задержался, привлеченный толчеей и шумихой возле какого-то псевдоантичного портика с колоннами. Здесь митинговали. Сыр-бор разгорелся из-за оскверненного флага Владивостока, развевающегося над сооружением. Неизвестный художник пририсовал геральдическому тигру внушительный детородный орган явно человеческого происхождения. Митингующие кипели праведным гневом. Один из них, еще не старый, но почему-то одетый в доперестроечный костюм чешского производства, тыкал пальцем в колонны, исписанные красными иероглифами, и призывал беспощадно расправляться с китайскими хунганями. Словечко звучало не хуже, чем запомнившееся Бондарю «блянахль».

Хмыкнув, капитан выбрался из редкой толпы и отправился устраиваться на ночлег.

Вечерело. Вход в гостиницу напоминал длиннющий аквариум с горделивой надписью на английском языке, свидетельствующей, что это никакой не аквариум, а «Hotel Vladivostok». Для дремучих граждан, не затронутых процессом глобализации, имелся перевод на русский. Правда, вывеска «Казино» была начертана такими гигантскими буквами, что Бондарь усомнился, туда ли он попал. Вид серого одиннадцатиэтажного сооружения, к которому примыкал аквариум, его успокоил. Здание смахивало на бетонный саркофаг над аварийным чернобыльским реактором, следовательно, это была именно гостиница, а не что-нибудь другое.

Внутри аквариума гуляло гулкое эхо, отзывающееся на каждый шаг, сделанный по голому мраморному полу. Тут имелись все приметы стандартной провинциальной гостиницы, окончательно успокоившие Бондаря: пункт обмена валюты (разумеется, закрытый), газетный и сувенирный киоски (за прилавком которых дремали две похожие на близняшек тетки), входы в зал игральных автоматов, парикмахерскую, сауну и ресторан «Сакура». Благополучно миновав все эти злачные места, Бондарь приблизился к стойке, поздоровался и вежливо осведомился, найдется ли для него свободный номер.

– У нас найдется все, чтобы деловой человек или отдыхающий чувствовал себя комфортно и уверенно, – заявила крашенная под лису матрона в узковатом форменном жакете. – Вы к нам надолго?

– Не знаю, – честно признался Бондарь. – Как получится.

– Командированный? – прищурила наметанный глаз женщина-лиса. – Из Москвы?

– Угадали.

– Я всегда угадываю, кто к нам приезжает и откуда. К вашим услугам аренда сотового телефона, Интернет, ксерокс, факс.

– Мне не нужен факс, – покачал головой Бондарь, – и без ксерокса я тоже как-нибудь обойдусь. Я хочу поселиться в номере. В одноместном.

– Люкс, конечно? – оживилась женщина– лиса.

– Нет, конечно.

– Полулюкс?

– Не люблю, когда что-то наполовину, – сказал Бондарь.

– Триста восемьдесят рублей в сутки, – поскучнела матрона. Стало очевидно, что лиса, под которую она красилась, была линялая и порядком потрепанная. Однако, оценив содержимое вытащенного бумажника, матрона несколько воспрянула духом. – Вечером желающие расслабиться и повеселиться могут хорошо провести время в нашем ресторане, караоке-баре, сауне, казино.

Судя по залихватскому тону, которым это было произнесено, персонал гостиницы только и делал, что расслаблялся в свободное время.

– Спасибо, – бегло улыбнулся Бондарь, завладевая ключом от 522-го номера. – Но, по правде говоря, я предпочитаю скучать в одиночестве.

– Но зачем же непременно в одиночестве? – игриво воскликнула женщина-лиса и на всякий случай одернула жакет. Этим жестом Бондарю давалось понять, что под униформой дежурного администратора имеется большое, горячее тело, и что это тело изнывает в тесноте и обиде на весь равнодушный мужской пол.

Оставалось сделать вид, что более чем прозрачный намек не понят. Мысленно пожелав женщине-лисе удачной охоты, Бондарь поспешил ретироваться.

В номере попахивало средством для уничтожения тараканов и самими тараканами, которые давно успели приобрести иммунитет от всевозможных ядохимикатов. Дверной замок болтался в ячейке, но кое-как держался. Холодильник подрагивал, усердно гоняя фреон по своим металлическим кишкам. Телевизор работал, но показывал в основном китайские программы.

Разложив вещи, Бондарь закурил и высунулся в открытое окно, чтобы полюбоваться видом на Амурский залив. Точнее, это была бухта Золотой Рог, где, если верить преданиям, водился Голубой Трепанг, приносящий счастье всем, кто его увидит. Бондарь преданиям не верил, о существовании волшебного трепанга не подозревал, а потому просто пялился на освещенное закатным солнцем море, на белоснежные черточки далеких пароходов и такие же белоснежные штришки парусов. Несмотря на то, что по календарю значилась весна, воздух был теплым, влажным и душным. Набережная была многолюдна, в толпе выделялись фигурки длинноногих девушек, то ли по-летнему одетых, то ли по-летнему раздетых, сразу не разберешь.