Сергей Донской - В России жить не запретишь

Бондарь намеревался попытать счастья в «блэк джек». Игра, очень похожая на знаменитое «очко». В детстве Бондарь частенько предавался этой забаве. Только тогда пацаны ставили на кон копейки или даже спички, а теперь предстояло рискнуть горстью фишек по сто евро каждая. Отпускные и зарплата Бондаря за два месяца. Четверть его личных сбережений уже перекочевала в кассу «Тиары».

Так держать! Серебристо-пепельная девушка, которую Бондарь окрестил про себя Чернобуркой, приняла ставку и распечатала колоду. Невозможно было понять, что она делает с большим профессионализмом: тасует карты, улыбается или принимает позы, наиболее выгодно подчеркивающие ее фигуру.

– Желаю вам выиграть, мсье, – оскалилась Чернобурка.

– Я намерен проиграться в пух и прах, – сказал Бондарь по-русски.

– Простите?

– Мысли вслух. Не обращайте внимания.

Ловким движением рук Чернобурка зашуршала картами, сдав две Бондарю, а одну оставив себе. Ему пришли валет и десятка. Он поднял глаза на выжидательно замершую Чернобурку и отрицательно качнул головой. Против его двенадцати очков она набрала шестнадцать, но, поколебавшись, взяла еще одну карту. Это был король. Перебор. Бондарь принял причитающиеся жетоны и две очередные карты. У него было семнадцать, и он снова покачал головой. Чернобурка открыла даму, потом пришли туз и девятка – опять перебор. Жетонов возле Бондаря прибавилось. Решительно выдвинув их на середину стола, он коротко произнес:

– На все.

На этот раз у него оказалось девятнадцать, он лихо прикупил двойку и, против ожидания, оказался обладателем выигрышной комбинации.

– Поздравляю, мсье, – сверкнула улыбкой Чернобурка. – Попытаете счастья еще?

– Нет, – сказал Бондарь, вставая. – Мне слишком везет. И в любви, и в карты.

– Может повезти еще сильнее, – сказала Чернобурка, глядя ему прямо в глаза. – Если не за карточным столом, то в постели.

– Спасибо на добром слове.

Бондарь повернулся спиной и к удаче, и к олицетворявшей ее француженке. Прежде чем покинуть казино, он подошел к бару и заказал себе рюмку бурбона «Олд Грэндэд» с родниковой водой, как это делала на сон грядущий Лиззи. И осведомился с ее же неподражаемой интонацией:

– Откуда эта вода?

Бармен сделал серьезное лицо и ответил:

– Из Труа. Нам ее каждый день привозят свежую. Не волнуйтесь – она настоящая.

Бондарь выложил на стойку жетон стоимостью пятьдесят евро и со столь же серьезным лицом сказал:

– Не сомневаюсь. Сдачи не надо.

Гостиничный номер, где проводили медовый месяц Бондарь и Лиза, был выдержан в светло-голубых тонах с отделкой из темно-синего и белого цветов. Это был очень удобный, очень элегантный номер, обставленный дорогой современной мебелью из светлого дерева. Переступив порог, Бондарь улыбнулся, попутно вспомнив, как недавно лишился пары зубов во Владивостоке и как снова обзавелся ими в московском стоматологическом кабинете. Улыбка пропала даром. Лиззи спала, свалившись поперек кровати в том самом наряде, в котором отправилась утром на экскурсию с соотечественниками-американцами. Теперь они были для нее бывшими соотечественниками, а сама она откликалась на имя Лиза. Елизавета Бондарь – это звучало неплохо.

Раздевшись, Бондарь отправился в ванную, где принял ледяной душ. Это было проделано отчасти в знак протеста против манеры Лизы часами киснуть в горячей воде, покрытой душистой пеной. Впрочем, это была одна из немногих прежних привычек, которые она сохранила. Не самая плохая, между прочим. Лучше очень красивой женщины может быть только очень красивая и чистая женщина. В этом плане Лиза вполне устраивала Бондаря. Она устраивала его и во многих других отношениях. Можно ли было назвать это беззаветной любовью, обожанием, страстью? Вряд ли. Но Бондарь по-своему любил американку, связавшую с ним свою судьбу. Чтобы остаться с ним, Лиззи Браво предала интересы не только ЦРУ, но и всех Соединенных Штатов Америки. Благодаря ей Бондарь выполнил свое последнее задание. Благодаря друг другу они оба не погибли на корейской яхте, захваченной ураганом. Бракосочетание являлось логическим продолжением владивостокского приключения, хотя не было столь опасным и рискованным.

Вернувшийся в комнату Бондарь натянул джинсы, развалился в кресле и закурил «Тройку» – единственные русские сигареты, какие сумел раздобыть в Париже. Чтобы преуспеть на западных рынках, отечественным производителям следовало выпускать не только «Русскую тройку», а «Матрешку», «Балалайку» и «Мишку на Севере». Лениво размышляя об этом, Бондарь поглядывал сквозь дымовую завесу на свою молодую жену, сморенную усталостью. Вокруг нее валялось множество нераспакованных кульков и фирменных пакетов с покупками. Хорошо, что руководство ФСБ приняло решение предоставить убежище бывшей цэрэушнице в обмен на сотрудничество и ценную информацию. Плохо, что у Лиззи Браво не конфисковали ее проклятые кредитки, позволяющие ей швырять деньги направо и налево. И куда только смотрят власти США?