Сергей Донской - Шпион, который ее убил

Подрумянившиеся на горном солнышке, наслаждающиеся беззаботной жизнью девушки выглядели отлично. Если бы подобная щебечущая стайка однажды возникла на подиуме, то профессионально-поджарые, тоскливо-тощие топ-модели померли бы от зависти. Ни тебе выпирающих ключиц и ребер, ни гусиных шей, ни костлявых ходулей, именуемых по какому-то недоразумению ногами. Зато сколько угодно пышущей здоровьем плоти и естественных красок.

– Пальчики оближешь, – одобрил Бондарь, обгладывая куриную спинку. – У вас хорошо кормят.

– И хорошо едят, – поддержала разговор Раиса, навалившаяся на жареный картофель с таким энтузиазмом, что только хруст пошел. – В горах прекрасный обмен веществ. Тот, кто занимается спортом, может не опасаться набрать лишний вес.

– Катаетесь на лыжах? – предположил закашлявшийся Бондарь.

– Лыжи – не мой конек, – призналась Раиса. – Кататься – катаюсь, но главное удовольствие доставляет мне бобслей. Это такие сани.

– Знаю. Прекрасный вид спорта. Садишься и мчишься вниз во весь опор. Весело и необременительно.

– Что значит: необременительно? Бобслеист обязан обладать хладнокровием, безошибочным глазомером и равновесием.

– Полагаю, с равновесием у вас все в порядке, – сказал Бондарь. Чтобы скрыть улыбку, он опустил голову, и голос его звучал глухо.

– Да, я устойчива, – похвасталась польщенная Раиса. – Во всех отношениях. – Блудливо стрельнув глазами по сторонам, она негромко, но значительно уточнила: – Редко какому мужчине удается повалить меня на спину.

Бондарь достал сигареты, но был остановлен резким замечанием Раисы:

– При девушках не курят.

– Они что же, беременны?

– Какие глупости вы говорите! Просто мы поддерживаем здоровый образ жизни.

– Ну и шут с ними, с сигаретами, – беспечно произнес Бондарь.

Неожиданное смущение собеседницы его насторожило. Не старая же она дева, чтобы краснеть при невинном упоминании о беременности! В чем же дело? Бондарь умолк, прислушиваясь к обрывкам посторонних разговоров. Они были незатейливы, как мысли, бродящие в ветреных головках юных созданий:

…Эти лыжи, они словно заговоренные – постоянно убегают из-под ног, постоянно. У меня уже вся попа в синяках…

…Не переживай, до свадьбы заживет…

…Ой, девочки, наш Ахмет меня прямо замучил своими ухаживаниями. Так и пялится, так и пялится, а зубами скрежещет, аж страшно делается…

…Я вчера стою, вся такая, а он, весь такой, подходит и руку мне на сиськи – хлоп! Здрасте, говорю, вы что тут, спятили все совсем?..

…От них лучше всего помогает обычный детский крем. Все эти одесско-турецкие «Нивеи» – ерунда на постном масле…

…Я хотела смягчить, а он сушит…

…Не бумага, а наждак прямо. Сплошное мучение…

И так далее – обычная болтовня, которую можно услышать в кругу веселых, здоровых, не обремененных лишними знаниями и заботами девушек. Они вели себя раскованно и свободно, как непуганые пичужки, лишь на Раису изредка поглядывали, проверяя, чем занимается их опекунша. Та сосредоточенно выедала йогурт из трех составленных в ряд вазочек.

Бондарь, притворяясь поглощенным процессом вдумчивого чаепития, запоминал лица девчушек и старался понять, что заставило столь очаровательную компанию согласиться на добровольное заточение в заснеженной глуши? Как они представляют свое будущее? Чем дышат? Что их здесь объединяет?

Поначалу казалось, что все девушки ведут себя одинаково простецки и изъясняются на одном и том же простоватом языке юных провинциалок, однако постепенно Бондарь выявил разный говор: окающий, акающий, то по-сибирски распевный, то по-южному мягкий.

«Странно, – подумал Бондарь. – Если уж госпоже Морталюк по неизвестной причине заблагорассудилось набрать себе полуроту крепких, смазливых, глуповатых девчат, то достаточно было провести кастинг в одном занюханном городишке. Почему она поступила иначе, разослав представителей во все концы России? Ага, понятно. Одновременное исчезновение двадцати семи жительниц какого-нибудь Тихореченска выглядело бы чересчур подозрительно. Это только одна причина, но вырисовывается и вторая. Уж очень все девушки гладенькие, чистенькие, ухоженные. Ни угрей, ни порченых зубов, ни реденьких волос. Их отбирали по одинаковым параметрам. Во главу угла ставились отменное здоровье и естественная привлекательность. Кроме того, не следует упускать из виду однотипность фигур искательниц приключений. Эти девахи, может, и не соответствуют современным канонам красоты, но, насколько я понимаю, сложены, как богини. Секс-машины? Вздор. При подборе проституток руководствуются совершенно иными критериями».