Чингиз Абдуллаев - Агент из Кандагара

– И вы меня отпустите просто так, – невесело усмехнулся Физули.

– Вы прекрасно понимаете, что нет. С тех пор как вы со мной встретились, обратно пути уже нет. Ни у вас, ни у нас.

– Это угроза?

– Это реальность. Печальная для вас и для меня. Итак, я предлагаю прекратить этот ненужный и глупый спор. Вы не можете отказаться, а мы не можем не посылать вас. Я действительно не знаю, что именно вам предложат сделать завтра, но точно знаю, что вы это сделаете. Или ваш дублер-двойник, или кто-то другой. Если понадобится, я сам установлю эту взрывчатку, чтобы вам верили. У нас такая работа, господин Сабанчи. Очень грязная и очень кровавая. Мы имеем дело с людьми, которые ни во что не ставят человеческую жизнь. И если мы хотим победить, то и мы должны действовать подобными методами.

– Тогда какая между вами разница? – разозлился Физули.

– Никакой, – довольно спокойно согласился Фоксман, – каждая сторона защищает свою цивилизацию и свои ценности. И война идет серьезная, на уничтожение противника. Значит, завтра вы летите в Мардин. У вас есть еще вопросы?

– Только один.

– Пожалуйста. Я вас слушаю.

– Моральные категории, такие, как совесть, мы, конечно, не рассматриваем?

– Нет, – ответил Фоксман, – никогда. Я очень хорошо сплю по ночам, господин Сабанчи. И знаете почему? Осознание выполненного долга, если хотите. Мы ведь работаем не только ради больших гонораров. Я спасаю свою страну и миллионы человеческих жизней. Если хотите, я спасаю нашу цивилизацию, за которую мы все воюем. И поэтому сплю по ночам очень крепко. У вас есть еще вопросы, или мы более предметно обсудим вашу поездку в Мардин?

В аэропорту Бейрута Маджида встречали отец и младший брат. Они посадили его в машину и повезли домой, где уже собрались многочисленные родственники, тетушки, дяди, двоюродные братья и сестры. Особенно радовалась приезду сына его мать, ведь он не был дома уже больше года. Маджид не успевал отвечать на приветствия все приехавшегоновых родственников, каждый из которых хотел увидеть прибывшего из далекой Англии молодого Маджида, который учился и стажировался в таком престижном месте, как Кембридж.

Этот нескончаемый поток родственников мог продолжаться несколько дней, но вечером отец посадил сына в машину и они поехали на юг, покинув Бейрут, когда солнце уже опустилось за горизонт. Ехали они долго; их дважды останавливали, чтобы проверить. В первый раз это были солдаты правительственной армии, во второй раз – вооруженные люди из движения «Хезболла». Вся трагичность ситуации в Ливане заключалось в том, что здесь фактически существовали две параллельные вооруженные структуры – армия, находившаяся под контролем арабов-суннитов и частично арабов-христиан, и движение «Хезболла», в которое входили арабы-шииты. Нужно отметить, что наиболее принципиальными противниками Израиля были «Хезболла» на севере и «Хамас» на юге, тогда как остальные радикальные движения пытались выйти на какие-то общие договоренности с еврейским государством.

Разумеется, что при любом военном столкновении в Ливане сразу появлялись вооруженные группы, которые поддерживали противоборствующие стороны. Были и сторонники самого Израиля. Таким образом, раздираемый подобными противоречиями Ливан, казалось, был обречен на вечную гражданскую войну и только усилиями многих западных государств иногда получал временную передышку.

Когда их автомобиль остановили в третий раз, им предложили выйти из машины и дальше идти пешком. Отец согласно кивнул головой, и они, оставив автомобиль у блок-поста, направились по тропинке к дому, в котором их ждали. Только в отличие от обычных домов, здесь их ждали в глубоком подвале, куда не смогла бы пробиться израильская ракета, ведь Абу Усеиб был в числе тех, кого спецслужбы соседнего государства усиленно разыскивали, чтобы немедленно ликвидировать при малейшей возможности. Хотя справедливости ради, наверное, стоит сказать, что у Израиля и его военных структур всегда была возможность уничтожить многих руководителей всех враждующих с ними организаций. Но провести подобную акцию означало восстановить против себя западный и восточный миры, когда правозащитники и либералы на Западе, националисты и фанатики на Востоке в едином порыве начали бы осуждать подобные «варварские акты». Именно поэтому израильские спецслужбы так тщательно и выверенно наносили свои удары, чтобы соотнести число жертв с мировой реакцией на эти события.