Татьяна Сытина - Конец Большого Юлиуса

Промолчать о том, что произошло, не считаю возможным, так же как и не считаю необходимым скрывать свое заявление от Былинкина…»

— Речь идет о новых мощных радиолокаторах, — пробормотал Смирнов. — А ну-ка, посмотрим по карте соотношение выброса «офицера» и местонахождение базы радиолокаторов.

Проверив соотношение по карте, Смирнов минут на двадцать замолчал.

Он сидел, курил и машинально прислушивался к будничным, понятным шумам улицы, долетающим из окна.

Потом он набрал номер.

— Товарищ генерал! — сказал Смирнов. — Разрешите зайти сейчас к вам. Есть срочный вопрос…

Повесив трубку, Смирнов докурил папиросу и нажал кнопку звонка…

— Александр Данилович, — сказал он, когда вошел капитан Берестов. — Надо заказать два билета на самолет, южное направление. Сегодня ночью я отправляюсь в командировку. Надо помочь украинским товарищам. Получается довольно удачно, — в деле Горелла сейчас нужен перерыв на несколько дней, пока сверяем старые показания и определяется доработка последних закрытых вопросов. Вы продолжаете оформление дела. Вызовите мне младшего лейтенанта Соловьева.

Когда Берестов вернулся в отдел, Миша сидел, склонившись над столом, и делал выписки из протокола, необходимые для составления письма, реабилитирующего Акимову.

— Что-то, как я погляжу, ты у нас привыкать начал к канцелярщине, — сказал Берестов, останавливаясь около стола Миши. — С вдохновением строчишь!

— Канцелярщина бывает разная! — веско ответил Миша, дописывая строчку. — Бывает

такая, что…

— Спасибо за разъяснение! — поблагодарил Берестов. — Полковник зовет!

— Меня?

— Именно. Так и сказал, позовите мне младшего лейтенанта Соловьева. Надо, говорит, посоветоваться с ним по важному вопросу. Без него не могу решить! — И уже серьезно добавил: — Иди быстро!

— Есть, явиться к полковнику! — торопливо сказал Миша, запер документы в сейф и ринулся к Смирнову.

Он вернулся через пять минут. Берестов посмотрел на него и усмехнулся — столько явных усилий требовалось Мише, чтобы пережить радостное известие так, как это положено настоящему, уравновешенному, опытному разведчику.

— Какое место тебе в самолете брать? — улыбаясь, спросил Берестов, с удовольствием глядя на Мишу. — Как ты любишь летать — у окна или на втором сиденье?

— У окна! — торопливо сказал Миша. — Если можно, конечно! — прибавил он, потом посмотрел на часы, подумал и растерянно сказал:

— А ведь домой-то я не успею съездить! Мне еще справок надо подготовить для полковника целую гору! Еще в архив надо!.. Как же быть, товарищ капитан?

— А ты без вещей! — посоветовал Берестов. — По-солдатски! Полотенце и мыло всегда в дороге найдешь!

— Берет меня с собой в операцию! — вырвалось все-таки у Миши. — Должно быть, трудное дело, раз сам…

— С полковником всегда бывает трудно, — уже серьезно сказал Берестов. — Но ведь кто-то должен выполнять трудную работу! — потом помедлил и прибавил: — Ну что ж! Счастливого пути! Желаю тебе удачи, «Малыш».

И столько теплоты было в голосе Берестова, что Миша удивленно и благодарно оглянулся на капитана и даже забыл обидеться на прозвище «Малыш», которое он теперь все реже и реже слышал от товарищей.