– Но это больше похоже на фантастику, – заметил Шавасс.
– Хотелось бы, чтобы это было именно так, – мрачно произнес профессор Крейг. – К сожалению, это хорошо проверенный факт, и если нам в ближайшее время не удастся создать нечто подобное, то мы гонку в космосе проиграем.
– Судя по всему, наши уже на что-то решились? – тихо спросил Шавасс.
Профессор, аккуратно надев очки, в ответ кивнул:
– В другой ситуации я бы сказал «нет», но в свете информации, полученной совсем недавно, могу утверждать, что шансы догнать русских для нас не потеряны.
Шеф подался вперед.
– Десять дней назад, – начал он, – в Шринагар, столицу Кашмира, приехал один молодой тибетец. Фергюсон, наш местный агент, занялся им. Оказалось, что парень привез с собой не только сведения о ситуации, сложившейся на западе Тибета, но и письмо для профессора Крейга. Отправлено оно было Карлом Хоффнером.
– Я уже слышал о нем, – нахмурившись, сказал Шавасс. – Это тот, что уже много лет работает в Тибете врачом?
– Да, – кивнув, подтвердил шеф. – Прекрасный человек, о котором многие из нас уже совсем позабыли. Его профессиональная карьера сродни жизни Альберта Швейцера: врач, музыкант, философ, математик. Сорок лет своей жизни он отдал Тибету.
– Он еще жив? – поинтересовался Шавасс.
Шеф кивнул:
– Живет в небольшом городке под названием Чангу. Это в ста пятидесяти милях от границы Кашмира. Насколько нам известно, сейчас он находится под домашним арестом.
– А это письмо? – повернувшись к профессору Крейгу, спросил Шавасс. – Почему оно адресовано вам?
– Мы с Карлом Хоффнером вместе учились и несколько лет занимались исследовательскими работами, – тяжело вздохнув, сказал Крейг. – Он, мистер Шавасс, один из величайших умов нашего столетия. Хоффнера ждала слава Эйнштейна, но он предпочел уединиться в забытой Богом стране.
– И что же в его письме привлекло ваше внимание?
– На первый взгляд в нем ничего особенно интересного не было. Так, обычное письмо старого друга. Вероятно, он узнал, что молодой тибетец едет за границу, и решил воспользоваться шансом дать о себе знать. Возможно, что в последний раз. Дело в том, что у Хоффнера плохо со здоровьем.
– А как к нему там относятся?
– Судя по всему, совсем неплохо, – пожав плечами, произнес Крейг. – Он всегда и всеми был любим. Скорее всего, коммунисты используют его в качестве некоего символа. В письме он сообщает, что вот уже более года находится под домашним арестом и это помогает ему полностью отдаться своему любимому делу – математике.
– А это так важно?
– Да. Карл Хоффнер, вероятно, один из величайших математиков нашего времени, – многозначительно заявил профессор Крейг. – Вы не против, если я буду оперировать научными терминами?
– Конечно нет, – ответил Шавасс.
– Не знаю, насколько вы знакомы с концепциями в математике, но вам, возможно, известно, что Эйнштейн доказал: вещество – это не что иное, как энергия, заключенная в жесткую кристаллическую решетку.
– Теории Эйнштейна для меня непостижимы, – улыбаясь, сказал Шавасс. – Тем не менее, я вас внимательно слушаю.
– Когда Карл Хоффнер был еще совсем молодым, он в известном автореферате доказал, что энергия – это пространство, замкнутое в некие рамки. Его доказательства явились новым толчком для дальнейшего развития неэвклидовой геометрии, что было столь же революционным, как и эйнштейновская теория относительности.
– Вот этого мне уже не понять, – заметил Шавасс.
– Это не важно, – улыбнулся Крейг. – Его теория настолько сложна, что дай Бог, если человек шесть могут постичь ее. Тем не менее в академических кругах она вызвала живой интерес. Однако про нее довольно скоро позабыли. Понимаете, изыскания носили всего лишь теоретический характер и практического применения не имели.
– Итак, как я понимаю, Хоффнеру удалось ее развить, – протянул Шавасс. – Вы это хотите сказать?
Крейг кивнул:
– В своем письме Карл говорит об этом вскользь, но я понял, что он нашел какое-то научное решение. Он утверждает, что пространство можно крутить, так сказать, манипулировать им, до тех пор, пока оно не станет энергетическим полем.
– А это и в самом деле так важно? – спросил Шавасс.
– Важно? – с глубоким вздохом произнес профессор. – Да разработки Хоффнера – это новое слово в науке! Они же позволяют совсем по-иному взглянуть на концепцию космических полетов. С их помощью мы могли бы производить двигатели космических кораблей, которые работали бы на энергии этого пространства. Если нам удастся это сделать, то мы значительно опередим русских.
Читать дальше