Джек Хиггинс: Год тигра

В зале приемов толпился народ. Здесь были не только сотрудники английского посольства, но и многие известные в Индии люди, включая премьер-министра Неру. Все пришли, чтобы поприветствовать Далай-ламу. Сам же виновник торжества сидел в кресле у входа и принимал поздравления от выстроившихся в очередь приглашенных.

Шавасс, одетый в легкий белоснежный костюм, черную рубашку и бледно-желтый галстук, молча наблюдал за церемонией. Рядом с ним в военной форме цвета хаки и с чалмой на голове стоял Хамид. Особенно бравый вид ему придавали приколотые к груди орденские планки. Одна из них свидетельствовала о том, что майор, помимо прочих наград, имел британский «Военный крест».

– Вы посмотрите на них, – сказал ему Шавасс. – Все они пришли только для того, чтобы потом похвалиться, что они жали руку самому Далай-ламе. Уверен, если бы это было возможно, они бы попросили у него автограф.

– Что ж, Пол, так уж устроен мир, – ответил патан.

В цепочке людей, выстроившихся, чтобы поприветствовать Далай-ламу, Шавасс заметил низкорослого китайца в роговых очках, на губах которого застыла угодливая улыбка. Англичанин внутренне напрягся.

– А это еще кто? – настороженно спросил он.

– Его зовут Чанг, – ответил стоявший рядом молодой лейтенант. – Он врач и заведует клиникой для бедняков. Китайский националист, приехавший с Тайваня. Он уже полгода здесь живет и работает.

Доктор Чанг взял руку Далай-ламы.

– Чанг с Формозы, – представился он. – Это для меня такая честь...

Тот что-то тихо произнес ему в ответ, и китаец прошел в зал. Подойдя к официанту, голову которого венчала чалма, он взял с его подноса бокал.

Подозвав к себе молодого лейтенанта, Далай-лама сказал ему:

– Ну а теперь я хотел бы пройти в сад. Глотнуть свежего воздуха. – Посмотрев на Шавасса и Хамида, он улыбнулся и произнес: – А с вами, джентльмены, я увижусь чуть позже.

Далай-лама поднялся с кресла и в сопровождении молодого лейтенанта направился к балконной двери. Проходя по залу, он кивал гостям и приветливо улыбался. Проводив его в сад, лейтенант вернулся.

– Он очень устал. Пойду скажу прибывающим гостям, что Далай-лама принять их не может, – сказал он и пошел к входу.

– Когда возвращаетесь в Лондон? – спросил Шавасса Хамид.

Шавасс прикурил сигарету, а потом ответил:

– Пока не знаю. Жду приказа от своего босса.

– От шефа? От знаменитого сэра Йена Монкриффа?

– А вот этого вы знать не должны, – заметил Шавасс.

– Конечно же не должны, – послышался знакомый голос.

Шавасс обернулся и, к своему великому удивлению, увидел перед собой Монкриффа. На нем был песочного цвета костюм и темный галстук. Седеющие волосы были зачесаны назад.

– Бог ты мой! Как вы здесь оказались? – удивленно спросил Шавасс.

– Два часа назад прибыл рейсом из Лондона, – ответил шеф. – Я очень торопился, Пол: хотел участвовать в торжествах. А это, должно быть, Хамид?

Он протянул майору руку.

– Так точно, сэр Йен, – пожимая руку Монкриффа, отозвался Хамид. – Рад с вами встретиться.

Монкрифф взял стакан у проходящего мимо официанта.

– Как видите, народу здесь собралось много, – заметил Шавасс.

– Включая и недругов, – отпив вина, добавил его начальник.

– Кого вы имеете в виду? – спросил Хамид.

– Наш китайский друг тоже здесь, – указав на шедшего к балконной двери Чанга, ответил Монкрифф.

– Этот китаец приехал с Тайваня, – сказал Шавасс. – Он в Дели заведует клиникой для бедных.

– Ну, если так считает индийская контрразведка, то их сотрудники плохо осведомлены. Всего месяц назад я видел его фотографию в Лондоне. В нашем отделе внешней разведки, который занимается Китаем. Он – коммунистический агент. Да, кстати, а где Далай-лама?

– В саду, – ответил Хамид.

И в этот момент Чанг, шагнув в балконную дверь, вышел в сад.

– Пошли, – резко сказал Шавасс Хамиду и, не сводя с балконной двери глаз, стал быстро пробираться сквозь толпу гостей.

Сад был очень красив. На легком ветерке тихо шелестели листьями пальмы. Повсюду росли диковинные цветы, а ночной воздух был напоен запахом магнолии. Посередине сада большой фонтан взметывал в небо мощный поток воды. К нему и шел погруженный в свои думы Далай-лама. Когда из густых кустов навстречу неожиданно шагнул доктор Чанг и направил на него пистолет с глушителем, он остановился.

– Я тебя прощаю, сын мой, – с улыбкой на устах произнес Далай-лама. – Ведь каждый из нас должен когда-то умереть.