Александр Авдеенко - Горная весна

Все, решительно все готово, а пограничника…

Вот он! В руках у него стопка темнокрасных книжек. Лицо капитана теперь было добрым, приветливым — лицо человека, исполнившего святой долг. Он быстро роздал паспорта движенцам и паровозникам и, сдержанно, одними глазами, улыбнувшись, приложил руку к козырьку зеленой фуражки.

Главный кондуктор дал свисток. Сокач почти в то же мгновение откликнулся протяжным, веселым гудком.

Далеко-далеко разнесся голос «Галочки» — по тихой солнечной долине, вверх и вниз по Тиссе, по предкарпатским предгорьям, по границе.

Знаменитая равнина большой тисской долины ложилась под колеса «Галочки». Позади, в Карпатах, всего в двух часах езды отсюда, — туннели, пробитые в скалах, головокружительные мосты, грохочущие по камням речушки, буковые леса, водопады, еловые горы, окутанные облаками, туман и дождь, а здесь — неоглядная морская ширь колхозных полей, теплое, почти жаркое солнце, безветрие, тишина весеннего дня. Справа, вдоль железнодорожного полотна, тянулись то черные с рубчатыми следами гусениц трактора огородные массивы, то зеленеющие поля озимых. Слева через окно помощника видны луга, а за ними молодые и старые сады.

Из-за деревьев показалась изумрудная линия дамбы, прикрывающей долину от наводнений. Это уже граница. Владения колхоза «Заря над Тиссой».

На травянистых откосах дамбы паслось разноцветное стадо коров. Трактор, сияя на солнце гусеницами, пахал землю. В древнем русле Тиссы, на приволье теплых дождевых вод, резвилось стадо гусей. Тут же, засучив штаны, белоголовые мальчишки ловили рыбу самодельными сетями. Осокори-великаны, уже зеленые от подножия до вершины, возвышались за дамбой; их густые тени лежали почти у самого берега Тиссы. Галчиные стаи лакомились в пограничных садах прошлогодней падалицей.

Еще один небольшой поворот железнодорожного полотна — и на паровоз начала надвигаться громада стального моста, переброшенного через Тиссу.

Там, посередине реки, и проходит государственный рубеж.

Олекса Сокач, Иванчук, Довбня, кондуктор, поездной мастер — все, кто вел поезд, молча всматривались в медленно приближающуюся границу.

Граница!.. Грань государства. Еще в далекие-далекие времена начали люди «рубеж рубить и грань гранить». Русский от немца, немец от француза, болгарин от турка отгораживались горами и пустынями, реками и болотами, лесами и степями, штыками и пушками, вековой смертельной враждой. И только меч и кровь, огонь и разорение на время стирали границу между народами. Мир был редким и недолгим гостем на всех государственных границах земного шара. Никакой народ ни в какую эпоху не мог протянуть через границу другому народу руку дружбы, братства и соединить свои усилия в борьбе за лучшую жизнь. Много сот лет назад китайцы воздвигали на своих границах Великую стену, существующую и поныне. Но еще выше этой стены, еще неприступнее стали национальные перегородки в умах людей. Немецкие завоеватели считали свои западные и восточные границы пределом, краем, концом «культурного, организованного, идеально сложенного германского мира». Турецкие поработители тоже считали, что «идеал прекрасного заключен лишь в пределах их мусульманского мира». Японские самураи чувствовали себя на своей земле самыми «великими людьми». Испокон веков уж так повелось: англичанин кичился перед французом, испанец — перед португальцем, итальянец — перед греком. Все они вместе презирали желтокожих и чернокожих, у индийцев, мавров, корейцев, негров, китайцев власть имущие в свою очередь воспитывали ненависть к белокожим. Непроходимые границы, «межи да грани, ссоры да брани» вдоль и поперек разрезали земной шар и людские сердца. Из поколения в поколение передавалось человеку это чувство границы, черты раздела.

И отец, и дед, и прадед Олексы Сокача, и все их предки жили под чужеземным гнетом. В течение тысячи лет, от Арпада, вождя мадьярских племен, вторгшихся в 898 году в Закарпатье, до фашистского фюрера Хорти, правители Венгрии угнетали закарпатских украинцев. Кому принадлежали лучшие закарпатские земли? Венгерским графам и баронам. Чьи села располагались на самых удобных местах, большей частью на равнине, вблизи рек? Венгерских кулаков. Куда шли налоги? В венгерскую казну. На каком языке заставляли учиться украинских детей? На венгерском. На каком языке разговаривали ужгородские, мукачевские, хустские судьи, чиновники, полицейские? На венгерском. Чьи плети и пули усмиряли непокорных украинцев? Венгерские. Память Олексы Сокача до сих пор, уже против его воли, хранила песни, легенды, басни и были, в которых проклинались вековые поработители.