Борис Акунин - Квест

— Неделя тянулась так долго! — пожаловался Анкр. — Мне не терпелось продолжить разговор о нашем будущем сотрудничестве. Эти короткие обмены репликами с длинными перерывами невыносимы! Вам-то что, вы спите себе и спите, а я мысленно продолжаю с вами беседовать… Сегодня мы будем ходить. Вы должны встать без моей помощи.

Фондорин поднялся. Сначала очень осторожно, однако не было ни боли, ни скованности.

— Обопритесь на меня.

Обняв Анкра за плечо, профессор довольно легко сделал несколько шагов. Пощупал бок — перелома будто и не было. На спине в месте ранения чувствовался лёгкий зуд. Правда, рука пока слушалась неважно.

Когда он сообщил о своих ощущениях, барон вздохнул:

— Славно быть молодым. Заживление идёт быстрее, чем я надеялся. Ещё одна неделя полного покоя, и вы будете совершенно здоровы. Тогда-то мы обстоятельно и поговорим — обо всём.

— Заключено ли перемирие?

— Увы. Кажется, Кутузов морочит нам голову. Ответа из Петербурга всё нет, нападения на наши обозы и коммуникации не прекращаются. Император очень сердит. Он хочет идти на Петербург, но время упущено. Началась распутица, пушки увязнут в грязи. Ваши русские дороги — лучшая защита от иноземных нашествий…

Они стояли у окна. С деревьев в кремлёвских садах облетела почти вся листва. Часовые вокруг дворца были в шинелях и перчатках.

— Значит, война не окончена…

На сердце у Фондорина сделалось скверно. Если так, Анкр по-прежнему остаётся врагом, губительнейшим из всех врагов отечества. Раз продолжается война между армиями, должна будет продолжиться и война между учёными.

— Где моя сумка? — вскинулся профессор. — У меня был сак! Я его не выронил, когда меня ранили?

— Нет, вы вцепились мёртвой хваткой, я еле сумел разжать ваши пальцы. Ваш сак под кроватью, я к нему не прикасался. Вам нужно оттуда что-то достать? Я помогу вам.

Боже, как же трудно совершить вероломный поступок по отношению к человеку, который спас твою жизнь и вообще очень тебе нравится! Невыносимо, когда нравственное чувство вступает в противоречие с долгом гражданина!

— Не сейчас… После. Я устал. Усыпите меня, — упавшим голосом промолвил молодой человек.

Да-да, не сейчас. Самсон был рад отсрочке. Вот и правая рука ещё плоховата — без неё с модестином всё равно не управиться, малодушно сказал он себе. Пускай всё решится через неделю. Он вдохнул сонный аромат прямо-таки с облегчением.

Однако то был самообман. Никакой отсрочки не вышло. Хоть и миновала неделя, но Фондорин течения времени не ощутил и проснулся в том же смятенном настроении — словно спустя одно мгновенье.

Лейб-фармацевт стоял у кровати в странном виде: полевое пальто крест-накрест перетянуто бабьим пуховым платком; на голове вместо обычной форменной шляпы меховая ушанка.

— Поднимайтесь, друг мой. Всё готово к отъезду. Мы покидаем Москву.

Самсон встал, как после крепкого, здорового сна. Потянул затёкшие члены, подвигал раненой рукой. Она была в полном порядке, даже шрама на коже не осталось.

— Я приготовил вам тёплую одежду. Дорога предстоит длинная, не сегодня-завтра ударят холода, а ночи уже и сейчас морозные.

— Что случилось?

— Минувшей ночью он попросил у меня дозу. Ему давно следовало это сделать.

О ком говорит барон, было понятно. Фондорин замер, не до конца застегнув жилет.

— И что же?

— Нынче утром издан приказ по армии. Зимовать в сожжённом городе мы не будем, это чревато блокадой. Маршал Мортье с десятитысячным корпусом оставлен в Москве для демонстрации, а главные силы форсированным маршем уходят на запад. Нас ждут зимние квартиры в Польше. Мы пойдём дорогой, которая не разорена войной и обильна продовольствием. Мало того, Наполеон принял решение дать полякам независимость. Это пополнит наши ряды добровольцами. Не меньше двухсот тысяч сарматов, ненавидящих своих русских угнетателей, встанут под наши знамёна. Весной император двинет на Петербург обновлённую армию, и тогда царю придётся капитулировать.

Стратегический план был безупречен. Профессор, хоть и невоенный человек, сразу это понял. Переместившись на тысячу вёрст западнее, Бонапарт сможет держать в узде всю Европу. Его потрёпанные полки откормятся и отдохнут. Отовсюду — из Франции, из Италии, из германских земель — подтянутся подкрепления, а русским на своей выжженной земле новых солдат взять неоткуда.

— Гений есть гений, — пожал плечами Анкр, словно сочувствуя угрюмому молчанию профессора. — Мы сделаем вид, что отступаем на Можайск, а сами выйдем на Новое Калужское шоссе и повернём на Малоярославец. Весь манёвр займёт четыре дня. Кутузов, вероятно, попробует нас остановить, но ему не устоять против Наполеона. Теперь французы пойдут по нетронутым войной местностям, оставляя русским одни пожарища. Мне жаль, но ваша страна обречена. Однако мы, разумные люди, должны быть выше национальных интересов… Ну вот, совсем другое дело. Выше голову, мой юный друг! — заключил он одобрительно, видя, что Самсон расправил плечи и выставил вперёд подбородок.