Борис Акунин - Квест

— А кто же оперировал вас после той ужасной раны в живот? — спросил профессор, когда Анкр перевернул его обратно на спину.

— Сам. О, это было очень неудобно. Пришлось воспользоваться зеркалом. По степени тяжести рана была сродни вашей. Но мне много раз доводилось прибегать к помощи регенератора. Им буквально пропитан весь мой организм, поэтому заживление происходит очень быстро. Вам же, увы, необходимо провести в неподвижности довольно долгое время. Зато через несколько недель от ранений не останется следа.

— Поразительно! Но это означает, что изобретённое вами лекарство решает проблему бессмертия! — вскричал профессор в благоговейном волнении.

— Не совсем. Регенератор может исцелить любые повреждения кроме разрушения мозговой массы. Мозг восстановлению, увы, не поддаётся, так что мой вам совет: всегда берегите голову. А ещё существует естественное старение. Регенератор, если принимать его регулярно, замедляет этот процесс, но не останавливает его. Тело, хоть и медленно, но всё-таки изнашивается. Так что проблема бессмертия остаётся нерешённой.

За время увлекательного разговора барон успел склеить раздробленное ребро и закрепить грудную клетку корсетом, после чего принялся за раненую руку: соединил перебитую кость, сшил нервы, сухожилия и мышцы. Пальцы хирурга работали ловко и быстро.

— Готово. Вы совсем обессилели. Сейчас я усыплю вас — как давеча, после сражения. Только теперь доза будет сильнее. До встречи через неделю.

Фондорин, действительно, почувствовал цепенящее изнеможение. У него не было сил даже поблагодарить волшебного врачевателя. Тот поднёс к носу больного платок, смоченный чем-то пахучим; Самсон вдохнул и сразу погрузился в сон — столь глубокий и абсолютный, что в памяти от него совсем ничего не осталось.

Профессору показалось, что он открыл глаза, едва их сомкнув. Только Анкр когда-то успел переодеться в домашний сюртук, а за окном вместо гаснущего заката золотисто мерцало осеннее небо.

— Всё идёт хорошо, — молвил барон, сидевший у кровати. — Я пробудил вас, потому что мозгу вредно оставаться без работы долее одной недели. Мы поговорим несколько минут и снова расстанемся на неделю. Ну-ка, скажите что-нибудь. Только сначала выпейте этого отвара, он смягчит вам горло.

— Мне гораздо лучше. — Фондорин прислушался к себе, осторожно подвигался. — Но тело будто не моё. Или же моё, но наполовину парализовано.

— В следующий раз вы сможете сесть. По истечении трёх недель пройдётесь по комнате. Ну а весь курс состоит из четырёх сеансов оздоровительного сна.

— Расскажите мне о вашем изобретении подробнее! — нетерпеливо попросил профессор. Именно это интересовало его больше всего. — Сколько жизней можно спасти при помощи вашего спасительного регенератора!

— Боюсь, очень немного. Запас лекарства невелик и пополняется медленно. А изобретение это не моё. Оно досталось мне по наследству. Но это слишком долгий разговор. Мы оставим его на после.

— Хорошо. Тогда расскажите, как идёт война.

— Никак не идёт. Перемирие не объявлено, но боевые действия прекратились. Ваш Кутузов стоит с армией в местечке Тарутино, в ста километрах от Москвы. Мы на русских не нападаем, они на нас тоже. Император надеется заключить мир и послал к вашему государю парламентёров… Ну всё, довольно. Покойного сна…

— Очнулись? Попробуйте сесть, — сказал барон почти тотчас же (как показалось Фондорину).

Однако за окном монотонно шелестел затяжной дождь, а к стеклу прилип кленовый листок того красного с жёлтым цвета, какой бывает в октябре.

— Браво! Согните локоть. Поверните корпус. Наклонитесь вперёд.

— И что государь? — продолжил разговор Самсон.

Но барон не сразу понял — для него-то перерыв в беседе длился целую неделю.

— Мир заключён?

— Ответа всё нет. Нет и боёв. На наших фуражиров в окрестностях Москвы каждый день нападают мужики и казаки, однако князь Кутузов заверяет, что они действуют самочинно. Можете ли вы встать? Превосходно! Нет-нет, ходить мы будем в следующий раз, а теперь ложитесь.

Фондорин мечтательно произнёс:

— Как хорошо было бы, если б война закончилась. Тогда я просился бы к вам в ученики.

Анкр уже подносил к его лицу платок, пропитанный усыпляющим раствором, но при этих словах улыбнулся.

— Возьмёте?

— В ученики? Почту за честь и счастье. Впрочем, нам обоим найдётся, чему поучиться друг у друга.

Барон сидел на том же месте, но теперь был в шлафроке, а снаружи завывал ветер.