Арсений Замостьянов - Шпион против майора Пронина

Пронин покачал головой:

— Мы с вами товарищи по несчастью. Или, наоборот, — счастливчики. Я холостяк.

— Ну, вы еще молодой человек! У вас еще впереди столько женщин, сколько городов. Давайте выпьем за нашу мужскую удачу! Может быть, не только вашу, но и мою, хотя надежды на это слабые.

Пронин понял, что Левицкий заговаривает ему зубы, запутывает херсонским красноречием. Расстались они почти друзьями. Следующая встреча — просмотр купленной ткани, подбор пуговиц и разговор о будущем костюме. Так они условились. А Пронин направился к юристу Свидерскому — новогоднему гостю Левицкого. Свидерский работал неподалеку — в юридической консультации возле Московского университета.

Визит Пронина стал для адвоката неприятной неожиданностью. Он сразу понял, в какой конторе работал Пронин, и выглядел напряженным.

— Дело пустячное. Сущая ерунда. Мне совестно отвлекать вас от работы, но… Сами понимаете — служба. Мы уже поговорили с вашим другом Борисом Иосифовичем Левицким. Говорили про Новый год.

— Отмечали новый год? — строго переспросил Свидерский.

— А где вы его отмечали?

— Странный вопрос. Собственно, почему я должен отчитываться перед вами о встрече Нового года? Я, знаете ли, занятой человек. Думаю о работе. А праздники быстро выветриваются из моей головы.

— И все-таки вы провели Новый год в теплой компании?

— Это мое дело. Я не намерен вам отвечать, пока вы не посвятите меня в ваши мотивы. Готов связаться с вашим начальством. Я не раз консультировал сотрудников МВД.

— И проходили свидетелем по шахтинскому делу, — уныло сказал Пронин.

— Свидетелем обвинения. Прошу это учесть. Вам известно, что я работал на одной кафедре с Андреем Януарьевичем Вышинским?

— Надо будет — мы о вас и не такое узнаем, — Пронин улыбнулся. — Вы же не хотите, чтобы мы спрашивали у Андрея Януарьевича про ваши новогодние гуляния? У него без нас столько государственных забот…

Свидерский смерил Пронина металлическим взглядом:

— Никаких гуляний не было. Все остальное — не тема для сегодняшнего разговора.

Обольянинов — товаровед из магазина «Ткани» — был словоохотливее. Он рассказал про скромные посиделки у Левицкого и продал Пронину отличный английский бостон — даже со скидкой.

Зачем же медлить с пошивом выходного костюма? Тем же вечером Пронин снова отправился к Левицкому.

Портной встретил его суетливыми возгласами:

— Вы таки совсем растревожили моего друга Свидерского. Он юрист, человек скрытный, соблюдает всяческие формальности…

— Это правильно. Лучше перебдеть, чем недобдеть.

— Прекрасно сказано! Перебдеть, недобдеть. Это надо запомнить. Вы правы, бдительность — это наше оружие. А ткань замечательная, скажу вам честно, самая настоящая ткань. Где вы еще найдете в Москве английскую шерсть? У вас хорошая фигура. Представительная, но не запущенная. Физкультура? Спорт?

— Всего понемножку, начиная с преферанса.

— Ваш юмор — это просто праздник. Я в Москве еще не встречал таких острословов. Вы и в Херсоне были бы не последним человеком. Ну-ка, повернитесь. Ну да, я так и думал. Шов пойдет по системе «двойной защип». Это ваш фасон.

— Чтобы найти машину, мне нужно, чтобы ваши друзья откровенно отвечали на любой вопрос. Без помощи Свидерского я не найду «эмку».

— Понимаю, все понимаю. Надеюсь, вы не арестуете товарища Свидерского? Вы же поставите меня в неловкое положение. Эх, зря я вам назвал моих гостей…

— Вы не хотите, чтобы мы искали ваш автомобиль? Да в СССР автовладельцев по пальцам пересчитать. Несколько Героев Советского Союза, несколько академиков, несколько классиков советской литературы, лучшие шахтеры и трактористы — Герои труда. Ну, еще генералы. Вам оказали честь. А вы потеряли машину и пальцем не хотите пошевелить, чтобы ее найти. Если бы вместо меня дело вел другой товарищ, он бы непременно решил, что вы, уважаемый Борис Иосифович, ведете себя подозрительно. Думаю, наша сегодняшняя встреча подошла к концу. Я сейчас зайду к вашим соседям. Авось они что-нибудь важное услышали в ту новогоднюю ночь.

Левицкий сидел в своем кресле-качалке, смотрел на Пронина кисло и озабоченно. Пронин поклонился ему, даже прищелкнул каблуками и вышел вон.

Соседями Левицкого по этажу были Петровы — семья почтенного математика, доцента Московского университета. Когда ему нездоровилось — и студенты приходили на семинар к нему в квартиру. Благо, идти из университета было недолго, а такие домашние занятия вносили разнообразие в студенческую жизнь. Но сейчас Петров был в библиотеке, его жена и дочь тоже отсутствовали. В их просторной квартире оставалась тетя Тоня — чинная седовласая домоправительница.