Джон Бэррон - Операция «Соло» - Агент ФБР в Кремле

ФБР оценило этот случай как провал. Вообще-то там любили проводить так называемые «приманочные» операции против КГБ и ГРУ, то есть дразнить русских, выставляя перед ними напоказ кого-то из своих и заставляя их пытаться его завербовать. Отделение в Вашингтоне, где ничего не знали о «Соло», как раз проводило такую операцию под названием «Тарпро». Сначала кто-то неоднократно подбрасывал документы в советское посольство. Затем туда явился некий флотский офицер, который заявил русским: «Слушайте, я тот, кто доставлял вам все эти документы, и могу принести еще больше, если мы сторгуемся». Тем, кто готовил материал, выбранные документы не показались особенно важными, и не было никаких указаний, что они получены из крайне засекреченного источника. Такие документы могли быть делом рук любого информатора в партийных рядах. (В дальнейшем вся информация, полученная «Соло», была признана особо важной, и ее распространение строго ограничили.)

Во время последнего разговора перед отлетом Морриса из Москвы в январе Пономарев искренне говорил о проблемах, занимавших Советский Союз и мировое движение. Он считал безнадежным восстанавливать отношения с Китаем; Кастро становился реальной проблемой, а его интриги в Латинской Америке приносили обратные результаты; к тому же начинались неприятности в Чехословакии. Советская экономика испытывала все большие трудности. Сельскохозяйственные реформы, предложенные Брежневым, еще не принесли результатов; русским приходилось закупать зерно, продукты и технику на Западе, но у них мало было твердой валюты. Холл запросил у Брежнева на 1967 год ассигнования в миллион семьсот сорок тысяч долларов; Пономарев смущенно сообщил, что русские могут предоставить только миллион. На этот раз, повторяя свою остроту «мы можем дать вам столько танков и самолетов, сколько захотите, но у нас нет денег», — он не улыбался.

В апреле 1967 года КГБ вызвал Джека в Москву для официальных переговоров, которые имели прямое отношение к делу. В это время из Москвы операцией «Морат» управлял офицер КГБ Владимир Казаков, занявший это место еще в Соединенных Штатах и великолепно говоривший по-английски. Тоном, не выказывавшим ни дружелюбия, ни враждебности, он объявил, что хочет обсудить с Джеком детали операции.

Берлинсон и Лэнтри предвидели, что когда-нибудь КГБ может спросить у Джека, что он делает с советскими деньгами, и предложили подумать над ответом. Джек предложение отверг:

— Такая чепуха их не интересует. Не стоит беспокоиться.

Но первый же вопрос, который задал Казаков, был:

— После того как наш товарищ передает вам деньги, что вы с ними делаете?

Джек понял, что ему предстоит допрос, к которому он абсолютно не готов, и попытался растянуть ответ, чтобы выиграть время: нужно было придумать объяснения необъяснимому и оставить себе пути отступления. Или хотя бы достаточно времени для побега из Советского Союза.

Он делал то, что приказывал его генеральный секретарь (Гэс Холл), то есть давал деньги Моррису. По инструкции Гэса он оставлял какую-то сумму в стене своего подвала на случай, если Гэсу или партии они срочно понадобятся.

— Почему генеральный секретарь сделал хранителем денег Морриса?

Джек перешел в атаку:

— Черт возьми, почему бы вам самому не спросить его? Если вы думаете, что я (непристойность) буду информировать вас о нашем генеральном секретаре, то вы — полный (непристойность). Если вы (непристойность) не можете толком делать свое дело, вы самый большой болван, какого я видел. Холл был признан американским правосудием преступником и дезертиром, который бежал от наказания, был схвачен в Мексике, выдан Штатам и посажен в американскую тюрьму как коммунистический агент. Что бы случилось с ним, если бы ФБР, таможенная служба или нью-йоркская полиция нашли у него дома или в сейфах несколько сотен тысяч долларов наличными? Гэс поручил Моррису вести бюджет партии и заниматься деньгами. Фэбээровцы считают, что Моррис — это дряхлый, бесполезный старикан, и не обращают на него внимания. Таково мое мнение, а (поток непристойностей) товарищи могут решать сами.

Возможно, их беседу записывали, и Казаков вместе с остальными тем вечером проанализировал ответы Джека и подготовил новые вопросы. На следующий день Казаков заметил, что Моррис часто находился вне Соединенных Штатов. Что тогда Джек делал с деньгами?

Джек ответил, что обычно он оставлял их в тайнике до возвращения Морриса. Но бывали и исключения. Часто партии деньги требовались немедленно. Однажды по приказу Гэса его жена Роз передала двести пятьдесят тысяч долларов лично жене Гэса Элизабет. Несколько раз по воскресеньям Гэс сам приезжал к Джеку, чтобы забрать деньги.