А. Квиннел: Во имя отца

— Зачем вы это сделали? И почему вы пришли ко мне?

Скибор как будто не расслышал первого вопроса. Он сказал:

— Я пришел, потому что вы — звено в канале переправки беженцев на Запад. Вы у меня под наблюдением уже четыре месяца. Подозреваю, что диссидент Камен переправлен на Запад именно по этому маршруту. Я должен был арестовать вас, но рассчитывал раскрыть другие звенья.

Отец Ласон несколько мгновений молчал. Потом сказал:

— Пойдемте на кухню.

Они пили кофе, сидя друг против друга за кухонным столом.

Священник опять спросил:

— Зачем вы это сделали?

Скибор отхлебнул из своей кружки. Его взгляд был прикован к столу. Ледяным голосом он сказал:

— Ваша вера учит, что право на месть принадлежит только Богу. Так вот, я одолжил у него немного этого права. Больше я ничего не скажу.

Он поднял глаза и посмотрел на священника, и тот понял, что разговор окончен. Все же отец Ласон произнес:

— Допустим, ваши предположения верны. Но что вы собираетесь делать на Западе?

Скибор пожал плечами:

— Нам еще с вами о многом нужно поговорить. Но когда я окажусь на Западе, я буду говорить с Беконным Священником. Передайте ему... сообщите ему, что я еду.

Довести информацию до папы было поручено генералу карабинеров Марио Росси. Выбор был сделан правильно. Росси не относился к категории людей, которые испытывают страх перед папой римским или вообще перед кем бы то ни было. К тому же это был весьма практичный выбор, поскольку Росси возглавлял комитет, созданный итальянским правительством для обеспечения безопасности папы в Италии. Черная «лянча» генерала свернула во внутренний двор Дамазо. Росси поправил галстук и вышел из автомобиля.

Это был элегантный, аристократического вида человек. Одет он был в тройку из синей шерсти с едва заметной темной полоской. На плечи наброшено светло-серое кашемировое пальто. В городе, где мужчины вообще одевались весьма изысканно, он был гордостью портных. Шелковый кремовый платочек, видневшийся в нагрудном кармане, красиво контрастировал с темным костюмом. Ту же роль играла и маленькая гвоздика в петлице. Другому человеку это придавало бы некоторую женственность, но если кто-то когда-то и обсуждал Марио Росси (а обсуждали его много и часто), то никто не ставил под сомнение чисто мужское начало генерала.

Швейцарские гвардейцы хорошо знали его в лицо и почтительно отдали честь.

В папском дворце Росси встретил Кабрини, дворецкий папы. Почти не разговаривая, они поднялись на лифте до верхнего этажа. Росси чувствовал, что Кабрини буквально изнывает от любопытства. Сугубо частная аудиенция у папы была величайшей редкостью. Особенно если она назначается так быстро: только этим утром министр внутренних дел испросил аудиенцию по вопросу государственной важности. Они подошли к черной массивной двери. Кабрини громко постучал костяшками пальцев, открыл дверь, объявил о Росси гнусавым голосом и впустил его в кабинет.

Папа встал из-за заваленного бумагами стола, который походил скорее на рабочее место какого-нибудь среднего чиновника. Однако сам папа внешним видом вполне соответствовал своему высокому положению. На нем была девственно белая шелковая сутана, маленькая белая шапочка на голове, массивная цепь с крестом старого золота. На лице играла аристократическая, но вполне дружелюбная улыбка. Он подошел к Росси, и тот, почтительно преклонив колено, поцеловал протянутую руку.

Папа, немного наклонившись, мягко взял Росси под руку и помог ему встать.

— Мы очень рады вас видеть, генерал. Вы отлично выглядите.

— Да, Ваше Святейшество. Неделя в Мадонна ди Кампильо сотворила чудо.

Папа поднял брови.

— Как покатались на лыжах?

— Отлично, Ваше Святейшество.

С озорным блеском в глазах папа спросил:

— Ну, а кроме катания на лыжах?

— Тоже очень хорошо, Ваше Святейшество.

Папа слабо улыбнулся.

— О, как мы скучаем по горам.

Он взял Росси под локоть и провел его к низким кожаным креслам, окружавшим стол орехового дерева. Как только они сели, через боковую дверь вошла монахиня с подносом в руках. Она налила собеседникам кофе, а также рюмку «Самбукки» для Росси и маленький бокал какой-то янтарной жидкости из старинной бутылки без этикетки для папы. Когда она вышла, Росси, выпив глоток кофе и пригубив «Самбукку», сказал:

— Я хотел бы поблагодарить Ваше Святейшество за столь быстрое согласие принять меня.