А. Квиннел - Во имя отца

Первой проснулась Аня. Через десять минут после инъекции она заморгала и открыла глаза. Правда, взгляд был несфокусированный. Когда она смогла наконец более или менее ясно различать предметы, то прежде всего увидела лампочку, свисающую с грязного потолка. Затем появилось чье-то лицо. Длинные седые волосы, смеющиеся глаза, улыбка на губах. Аня улыбнулась в ответ. Ей казалось, что она куда-то плывет. Вдруг лицо заговорило.

— Не волнуйтесь. Вы в полной безопасности. Вы себя хорошо чувствуете?

Она постепенно осознала, что он говорит по-русски, и ответила на том же языке.

— Да... Что... где я?

Он улыбнулся еще шире и ответил:

— В Москве. Правда, сейчас вы лежите в гробу, хотя так же живы, как и я.

Аня подняла голову и посмотрела вниз. Затем она огляделась по сторонам и увидела второй гроб. Постепенно она стала все понимать.

— Мирек?

Человек с седыми волосами ответил:

— С ним все в порядке. Он спит в том гробу. Скоро он тоже проснется.

Аня напрягла мышцы рук и ног. Человек сказал:

— Вы можете встать? Дайте-ка мне свою руку.

С его помощью она встала и нетвердой походкой прошла несколько шагов.

— У меня что-то с головой.

— Вам ввели дозу морфина. Это скоро пройдет.

Они услышали стон. Мирек тер глаза руками, Аня быстро подошла к его гробу, встала на колени у изголовья и взяла его за руку. Гоголь не знал польского, но ее быстрые фразы, видимо, были объяснением чего-то важного. Он услышал, как Мирек задал несколько вопросов. На некоторые из них она ответила очень кратко, буквально одним словом, а на некоторые вообще не смогла ответить. Затем она помогла ему встать на ноги. Он встал, провел рукой по волосам и озадаченно взглянул на маленького русского. Гоголь улыбнулся и сказал: — Добро пожаловать в Москву, Мирек Скибор. Вы были в забытьи в течение шести с половиной часов. Меня зовут Борис Гоголь.

Мирек потряс головой, затем пошел нетвердой походкой по направлению к русскому и протянул ему руку Гоголь пожал ее очень крепко. Мирек спросил его:

— Как мы попали сюда из Варшавы?

Гоголь в недоумении пожал плечами.

— Об этом я знаю немногое. Мне было заранее известно только о самом факте и времени вашего прибытия, и что человек, который доставит вас сюда, скажет следующий пароль. «Я возвращаю вам ваших детей», а я должен буду на это ответить. «Я ждал их».

— А как выглядел этот человек?

— Он был в форме майора Советской Армии.

— У него не было явно фальшивых усов?

Гоголь широко улыбнулся и сказал:

— Да, да... И он все время проверял, на месте ли они.

Мирек кивнул, провел рукой по лицу, осмотрелся вокруг и спросил Гоголя:

— Где мы будем жить?

Гоголь указал на дверь в задней стене и извиняющимся тоном произнес:

— У меня тут очень скромное жилище, переоборудованное из гаража... Пойдемте, я согрею вам чаю.

Они проследовали за маленьким русским в небольшой коридорчик и оказались в крохотной комнатушке. Первым бросилось в глаза огромное количество книг. Они занимали почти все пространство от пола до потолка. Книги лежали и на столе, и на ветхом ковре. Гоголь освободил от них два старых кресла, которые стояли перед электрическим камином, и усадил на них своих новоявленных гостей. Затем он прошел в крошечную кухню и, повозившись с допотопным чайником, вернулся с подносом в руках. Налив чай Ане и Миреку, он убрал книги с потрепанного стула и уселся на него. После небольшой паузы он сказал:

— У вас, видимо, было очень запоминающееся путешествие.

Аня ответила за двоих:

— Мы очень рады, что оно наконец закончилось.

Гоголь опять улыбнулся.

— Чем тяжелее дорога, тем приятнее оказаться дома. Конечно, это нельзя назвать домом, но я сделаю все, что смогу, для того чтобы вы чувствовали себя достаточно комфортабельно. Мое жилище уж очень захламлено, но вы все равно здесь долго не пробудете.

Мирек спросил Гоголя:

— Вы тут живете один?

Беспомощно разведя руками, русский ответил:

— Да, но со мной живут мои книги. Они — это мои друзья и семья. Здесь я проживаю временно. Я не должен был брать их с собой, но я не могу без них жить.

Аня спросила его, неужели он прочел все эти книги.

Маленький человечек кивнул:

— Да. Некоторые я даже перечитывал по многу раз. Сквозь их страницы я вижу окружающий меня мир.

Мирек решил перейти прямо к делу.

— Так что же мы должны теперь делать?

Гоголь сделал последний глоток чая и аккуратно поставил чашку на стол. Когда он вновь поднял на них взгляд, он как будто преобразился. Теперь у него был серьезный и сосредоточенный вид. Он сказал: