А. Квиннел - Во имя отца

— Извиняюсь, товарищ майор.

Капитан послушал сердце Ани, открыл ей веко и внимательно рассмотрел зрачок. Удовлетворенный, он подошел к другому гробу и осмотрел Мирека. Выпрямившись, он сказал:

— Все нормально.

Взглянув на часы, добавил:

— Они отбывают через полчаса... Сейчас я введу им снотворное.

Он достал из саквояжа серую коробочку. В ней были шприцы и маленькие пузырьки с резиновыми пробками. Майор помог ему закатать рукава и Ани и Мирека. Капитан сделал обоим уколы. Он усмехнулся и объяснил майору:

— Это большая доза морфина. Если они вдруг проснутся раньше, чем надо, то подумают, что находятся в раю.

Он вынул из саквояжа плоскую пластмассовую коробочку и положил ее на грудь Миреку.

— Это антидот. Инструкции — внутри.

Майор спросил его:

— Вы уверены, что им хватит воздуха?

— Да. Мы сделали отличную вентиляцию. К тому же в их состоянии им требуется меньше кислорода, чем нормальному человеку. Вспомните животных в спячке.

Он поднялся на ноги, и все трое посмотрели на мирно посапывающих Мирека и Аню. Сержант сказал:

— По-моему, им здесь неплохо.

— Это точно, — согласился капитан. — Давайте закрывать.

Гробы закрыли, и через полчаса они были у Ан-24. Духовой оркестр сыграл национальный гимн. Был выстроен почетный караул. Гробы погрузили в самолет. Майор вошел вслед за ними.

Спустя три с половиной часа гробы были разгружены на военном аэродроме под Москвой. Духовой оркестр сыграл гимн. Почетный караул взял «на караул». Генерал произнес небольшую речь. Он сказал, что умереть в форме Советской Армии достойно героев, даже если виной смерти явился несчастный случай. Военные грузовики увезли гробы. Генерал заметил, что последние два гроба находились в отдельном грузовике. Его сопровождал лично майор.

Через час грузовик остановился на улице неподалеку от стадиона им. Ленина. На одной стороне улицы были старые четырехэтажные дома. На другой стороне стоял ряд нежилых помещений и закрытых гаражей.

Майор вынул свои фальшивые усы и, чувствуя себя по-идиотски, вновь приклеил их на прежнее место. Освещение было плохим. Майор приказал шоферу подождать его с работающим мотором. Он вылез из машины и, перейдя на другую сторону улицы, отыскал коричневую дверь с цифрой восемь. Рядом с дверью был старый звонок с ручкой. Дверь была похожа на дверь гаража.

Майор дернул за ручку звонка и услышал за дверью шарканье. Через минуту дверь приоткрылась, на улицу просочился луч света, и чей-то голос поинтересовался, кто там. Майор ответил, что хотел бы поговорить с Борисом Гоголем.

— Вы с ним и говорите.

Майор подался вперед и тихо сказал:

— Я возвращаю вам ваших детей.

Дверь раскрылась пошире. Стоявший за ней мужчина был ростом не выше ста шестидесяти сантиметров, но обладал примечательной внешностью. Широкое лицо, высокий лоб и седые волосы, спадающие на плечи. Запоминающиеся глаза. Ярко-голубые, они искрились так, будто наблюдали за веселой шуткой. По ним было видно, что этот человек умен. Майор решил, что ему около пятидесяти пяти лет.

Гоголь осмотрелся и, увидев грузовик, сказал:

— Я ждал их.

Майор спросил:

— Куда их доставить?

— Прямо сюда.

Мужчина открыл вторую дверь гаража. Майор подошел обратно к машине и приказал водителю подать ее задом. К счастью, и майор и шофер оказались физически крепкими людьми. Борис Гоголь тоже принимал посильное участие в разгрузке, но оно в основном сводилось к тому, чтобы все время просить пыхтящих военных быть поосторожнее. Наконец гробы были уложены на маслянистый пол, майор приказал водителю отъехать в сторону и там его подождать. Они с Гоголем закрыли двери гаража. Майор сказал:

— Антидот находится в гробу у мужчины. Инструкция — там же. Вы знаете, как обращаться со шприцем?

Гоголь кивнул. Майор уже было повернулся, чтобы уходить, но тут вспомнил:

— Им ввели приличную дозу морфина около шести часов назад. Проснуться они могут навеселе, но пусть это вас не волнует.

— Я вас понял.

Майор пошел к машине. Он думал о том, что эта операция все же была странной. Ну да ладно! Главное, что через месяц он получит полковника.

Борису Гоголю с трудом удалось открыть первый гроб. Сержант в Варшаве затянул шурупы очень туго. В конце концов Гоголю пришлось воспользоваться молотком. Он снял крышку и увидел довольное лицо Ани. Несколько мгновений он не отрываясь смотрел на нее, затем нагнулся, взял правую руку и пощупал пульс. Слава Богу, все в порядке. Он быстро открыл второй гроб. У Мирека было такое же выражение лица. Гоголь внимательно рассмотрел его и удовлетворенно кивнул. Плоская коробочка лежала у левого локтя Мирека. Гоголь взял ее и открыл. Внутри, поверх шприца и маленького пузырька с резиновой пробкой, лежала записка. Гоголь прочел ее два раза. Он взял пузырек и проверил метки. Затем проткнул пробку шприцем и набрал нужное количество жидкости. Сперва он ввел лекарство Миреку, потом Ане. Он подвинул себе стул, сел и стал терпеливо ждать результатов, гадая, кто проснется первым.