Уильям Моэм - Эшенден, или Британский агент

Она вздрогнула:

— Нет, нет.

— Никакой необходимости в этом нет. Просто я подумал, что у вас может возникнуть такое желание.

Джулия не плакала — видимо, все эмоции были давно израсходованы. Она впала в апатию.

— Сегодня вечером на испанскую границу будет послана телеграмма, чтобы вам не чинили там никаких препятствий. Советую вам как можно скорее покинуть пределы Франции.

Джулия молчала, да и Эшенден сказал все, что хотел.

— Простите, что был с вами так суров, — буркнул он на прощание. — Хочется надеяться, что худшее у вас уже позади и время сгладит горечь утраты.

Поклонившись, Эшенден повернулся к двери, однако Джулия его остановила.

— Погодите, — сказала она. — Могу я кое о чем вас попросить? Мне кажется, вы не такой бессердечный.

— Я к вашим услугам!

— Скажите, что будет с его вещами?

— Не знаю. А что?

И тут она сказала такое, чего Эшенден никак не ожидал:

— У него должны быть ручные часы, которые я подарила ему на Рождество. Они стоят двенадцать фунтов. Можно их забрать?

Когда Эшендена впервые отправили в Швейцарию на связь с несколькими засланными туда агентами, Р., который хотел, чтобы Эшенден имел представление о том, какого рода информация была бы желательна, вручил ему в качестве образца пачку отпечатанных на машинке бумаг — секретные сводки, поступавшие от агента, известного в разведке по кличке Густав.

— Лучше Густава у нас никого нет, — пояснил Р. — Его информация всегда обстоятельна и надежна. Отнеситесь к его отчетам с должным вниманием. Разумеется, Густав — хитрая бестия, но это вовсе не значит, что мы не должны требовать таких же точных сведений и от других агентов. Все зависит от того, насколько хорошо мы им разъясним, что от них требуется.

Густав жил в Базеле и представлял швейцарскую фирму с филиалами во Франкфурте, Мангейме и Кельне, благодаря чему имел возможность беспрепятственно ездить в Германию и обратно. Он путешествовал вверх и вниз по Рейну и собирал информацию о передвижении войск, производстве боеприпасов, настроениях в стране (этому Р. придавал особое значение) и других вещах, представлявших интерес для союзников. Густав регулярно отправлял жене в Базель шифрованные письма, а она тут же пересылала их в Женеву Эшендену, в чьи обязанности входило эти письма расшифровывать, извлекать из них нужную информацию и передавать ее по назначению. Каждые два месяца Густав возвращался домой и писал отчеты, служившие образцом для других агентов этого отдела разведки.

Руководство было довольно Густавом, да и Густав не мог пожаловаться на руководство; его сведения были так важны, что, помимо большего, чем у других агентов, жалованья, он, если добывал особо важные данные, получал еще солидную премию.

Так продолжалось больше года. Затем Р., отличавшийся редкой, главным образом интуитивной проницательностью, что-то вдруг заподозрил. Ему почему-то стало казаться, что Густав водит его за нос. Эшендену он об этом ничего не сказал (свои предположения Р. предпочитал держать при себе), однако велел ему ехать в Базель и в отсутствие Густава, который в это время находился в Германии, побеседовать с его женой. Характер этой беседы Эшенден должен был определить сам.

Приехав в Базель и оставив вещи на вокзале (неизвестно было, останется он здесь или нет), Эшенден доехал на трамвае до угла той улицы, где жил Густав. Убедившись, что за ним не следят, он направился к довольно обшарпанному многоквартирному жилому дому, из тех, что навевают мысли о честной бедности; здесь, по всей видимости, жили люди скромного достатка — мелкие клерки, торговцы. На первом этаже, прямо за входной дверью находилась сапожная мастерская, и Эшенден остановился.

— Скажите, герр Грабофф здесь живет? — спросил он на очень неважном немецком языке.

— Да. Всего несколько минут назад я сам видел, как он поднялся наверх. Он дома.

Эшендена это несколько озадачило, ибо буквально накануне он получил из Мангейма пересланное ему женой Густава письмо, в котором тот сообщал о передвижениях и численности германских полков, только что переправившихся через Рейн. Эшенден уже собирался было задать сапожнику соответствующий вопрос, но передумал и, поблагодарив, поднялся на третий этаж. Нажав на кнопку, он услышал, как по квартире разнеслись трели звонка; через минуту дверь открыл маленький подвижной человечек с круглой бритой головой, в очках и мягких домашних туфлях.