Чингиз Абдуллаев - Забава королей

– Вам нравятся больше прежние времена? – не поняла Джина.

– Нет. Разумеется, нет. Я всегда был убежденным противником апартеида, – ответил Фостер. – Но когда я вижу сегодняшние времена, они меня тоже категорически не устраивают. Такой своеобразный апартеид наоборот, когда черное большинство угнетает белое меньшинство. И в этом тоже нет ничего хорошего. Просто в политкорректном мире не принято писать о том, что белых угнетают или преследуют. Априори считается, что расистами могут быть только белые колонизаторы, а черные просто не способны относиться к другим народам с предубеждением. На самом деле как раз черные относятся к другим с еще большим предубеждением, и наша ежедневная действительность только подтверждает самые худшие опасения.

Он свернул на дорогу, ведущую к ресторану. За окном были видны вершины гор, окружавших Кейптаун. Целая горная цепь опоясывала город, и многие вершины поднимались более чем на тысячу метров.

– Раньше поселки Кампс-Бей и Грин-Пойнт считались самым престижным местом, и многие охотно покупали здесь дома, – пояснил Фостер, – но сейчас их, наоборот, продают. С юга, со стороны Хоутбая, сюда все время проникают молодежные банды, случаются поножовщины, убийства, изнасилования. Банды, конечно, состоят из представителей коренного населения. И все насилие направлено против белых обитателей этих поселков. Но здесь пока еще спокойно. В этой части живут в основном китайцы, и они дружно дают отпор всем незваным гостям.

На площадке стояло несколько автомобилей. Рядом дежурили двое охранников, белый и черный. Фостер показал на них и улыбнулся.

– Сейчас так поступают все разумные хозяева. Нанимают сразу двух охранников, чтобы в случае необходимости свой успокаивал своих.

Они вошли в зал небольшого ресторана. К ним поспешил хозяин, очевидно, китаец. Улыбаясь и кланяясь, он провел гостей к заказанному столику. Нужно отметить, что в это вечернее время ресторан был почти полон. Играла негромкая музыка. За столами находились гости из Европы, Японии, Арабских Эмиратов. Когда они сели, Фостер сделал заказ официанту, сам выбрав нужные блюда.

– Здесь готовят прекрасную рыбу, – еще раз сообщил он.

Почти сразу появились легкие закуски, словно все было приготовлено именно к моменту их появления в этом ресторане. Фостер заказал бутылку местного белого вина.

– У нас очень хорошие вина, – пояснил он, – ничуть не хуже французских.

Вино действительно было отменного качества.

– Значит, вы считаете, что сегодня все гораздо хуже, чем было раньше? – решила уточнить Джина.

– Боюсь, что да, – ответил Стивен. – Понимаете, я здесь уже давно и люблю эту страну, ее природу, ее климат, ее людей. Удивительный край, омываемый сразу двумя океанами. Когда-то мыc Доброй Надежды был тем маяком, до которого доплывали европейские моряки. А уже затем они двинулись отсюда на освоение Индии, Восточной Африки, Азии, Океании. Но перемены, которые произошли в ЮАР за последние двадцать лет, оказались не только кардинальными, но и привели к массовому отъезду белого населения из нашей страны. Если до девяностого года здесь было более двадцати двух процентов белого населения, то сейчас не осталось и половины. И я почти уверен, что еще лет через двадцать здесь будет еще меньше белых людей.

– Настолько нетерпимы отношения между двумя расами? – уточнил Дронго.

– При Манделе они были еще сносными, – пояснил Фостер. – Политические изменения пытался провести еще Питер Бота в восемьдесят пятом году, когда начал свои либеральные реформы, чтобы немного ослабить режим апартеида. Конечно, он столкнулся с непониманием африканеров, белого населения ЮАР и нашей Национальной партии. Его тогда даже начали называть «африканским Горбачевым». Но попытки реформировать страну были очень тяжелыми. Боту критиковали с обеих сторон. Белые националисты не шли ни на какие уступки, а черное большинство требовало абсолютного равноправия, что, в общем-то, было справедливо. Начались международные санкции против режима апартеида.

И тогда появился Фредерик де Клер, новый президент нашей страны. Можете себе представить, он сам возглавил Национальную партию Трансвааля и стал министром внутренних дел в правительстве Боты. Но это не помешало ему выступить инициатором перемен в нашей стране. Именно он и начал нынешние реформы, приступив к демонтажу системы апартеида, пошел на прямые переговоры с Нельсоном Манделой… Вы бы слышали, что про него писали и говорили, как ему угрожали, как его ненавидели! Но он настаивал на переговорах, даже провел референдум среди белого населения и сумел добиться положительного для себя результата. Он выпустил Нельсона Манделу из тюрьмы, создал Конгресс за демократическую Южную Африку и на следующий год даже получил вместе с Манделой Нобелевскую премию мира. Тогда все казалось таким благостным… Его действительно считали местным Михаилом Горбачевым.