Рудольф Лускач - Белая сорока

Картонен снова погрозил ружьем и сказал:

— Замолчи!

— Дедушка, дедушка, — раздался за спиной рыбака взволнованный детский голосок. — За озером что-то гудит, а самолета не видать…

Старик оглянулся на внука и успел только сказать:

— Иди отсюда…

В мгновение ока Бушер выбил ногой ружье из рук рыбака. Этим же ударом он попал ему в живот. Картонен упал, скорчившись на полу, и Бушер ворвался в избу. Он нагнулся над столом, схватил зубами один из своих пистолетов, затем снова выскочил в коридор, и, отшвырнув плачущего мальчугана, который упал возле дедушки, выбежал во двор. Огляделся. Увидел чурбан, в котором торчал топор, бросился туда, мгновенно перерезал веревки, которые связывали руки. Затем снова вбежал в дом, схватил свой второй пистолет и патронташ, несколькими прыжками снова очутился во дворе, перелез через низкий забор и бросился к лесу, подступавшему к самому поселку.

До молодых сосенок, заросших густой хвоей, оставалось совсем немного. Он упрямо бежал вперед, проваливаясь в снег по колено. И каждый раз, когда это задерживало бег, он дико ругался. Бушер вспотел, задыхался, то и дело оглядывался. Никого! Он облегченно вздохнул, на лице появилась злорадная усмешка. «С Картоненом я еще рассчитаюсь, — думал он, — этого еще не хватало, чтобы какой-то карельский рыбак не подчинился представителю немецкого рейха, да еще пытался его предать».

Размышляя так, он вошел в лес. Но едва Бушер оказался в густом молодняке, как с сосенок посыпался снег и откуда-то прозвучало:

— Стой, ни шагу!

От неожиданности он окаменел, затем, придя в себя, так резко упал, что чуть не весь ушел в снег. Стиснув зубы, достал пистолет, еще глубже зарылся в сугроб и внимательно осмотрел верхушки молодых сосен со снежными шапками; тот, кто попытается к нему приблизиться через молодняк, не сможет не затронуть густо растущих сосенок.

И, действительно, справа, на расстоянии примерно двадцати метров, вершинка закачалась, и ком снега упал с тонкой веточки. Бушер приподнялся, и когда закачались ближние деревца, прицелился и выстрелил.

Звук раздался такой, словно лопнул надутый свиной мочевой пузырь. Бушер осторожно пополз дальше, где сосновый подрост был старше и реже; встал и, согнувшись, побежал ложбиной в густой лес, надеясь там найти убежище.

Он, однако, плохо знал жителей поселка. Услышав крики очнувшегося Картонена, прибежали соседи и, узнав, что немецкий шпион хочет перебраться через советскую границу в Финляндию, решили его задержать. Для них, граждан Советской Карелии, это было прямым долгом.

Трое мужчин, вооруженных охотничьими ружьями, надели лыжи и заспешили вдоль соснового молодняка, чтобы опередить беглеца, который оставил в снегу следы, ведущие к лесу. Это им удалось, хотя у Бушера и было больше времени. Один из троих, Эйно, вошел в лес и, соблюдая осторожность, все-таки дотронулся до ветки, с которой посыпался снег. Этим себя и выдал.

Бушер стрелял метко. Пуля сорвала у Эйно шапку и царапнула кожу над ухом. Согнувшись, он схватился за голову; она горела, как будто кто-то коснулся раскаленным железом. Не раздумывая, он взял горсть снега и приложил к ране. Почувствовав приятный холодок, Эйно пришел в себя и отправился назад. Кровь узкой струйкой текла у него по лицу. Друзья быстро осмотрели рану и, убедившись, что она легкая, радостно пожали ему руку, уговаривая вернуться домой. Однако Эйно решительно возразил:

— Ни за что не пойду! Чтобы я из-за царапины не принял участия в погоне за этим негодяем… — И выплюнул кровь.

В этот момент раздались голоса, и через несколько минут в молодняке появилось еще трое лыжников из поселка. За ними бежали две лайки.

— Спешили за вами. Дорогой услышали выстрел из пистолета. Попали в тебя?

Эйно лишь махнул рукой.

После короткого совещания лыжники разъехались в разные стороны.

Опытный охотник Урхо тотчас же распознал на снегу свежие следы беглеца. Как и условились, он закаркал вороной, дав тем самым знать остальным, что след найден. Лыжники замкнули цепь и осторожно пошли вперед. Перед ними бежали лайки. Проворные псы, незаменимые помощники охотников, хорошо понимали свою роль. Они искали след Бушера и настороженно вслушивались в окружающую тишину. От всех остальных охотничьих собак лайки отличаются тем, что у них в дело идет все: и нюх, и слух, и зрение.

Слабого ветра, навстречу которому двигалась группа, было достаточно для того, чтобы собаки учуяли чужого. Одна из них замерла на месте и зарычала. Охотники мгновенно спрятались, держа ружья наготове.