Рудольф Лускач - Белая сорока

Как «Белая сорока» прилетела в Карелию?

Лет десять назад в Карелию приехал чешский журналист Иржи Седлачек. Много с ним ездили, долго беседовали. Между делом он сказал, что впервые о республике узнал из произведений своего друга Рудольфа Лускача.

Вернувшись домой, Иржи прислал его книгу — «Лесничество без границ». Первая часть этого объемистого произведения называется «Зеленый рай». Пожалуй, она представляет для нас особый интерес, так как целиком посвящена Карелии.

«Все началось в Ленинградском оперном театре, где шло представление бессмертного балета П. И. Чайковского «Лебединое озеро», — пишет Лускач. — В антракте я разговорился с одним из зрителей. Он сказал, что хореографам не вредно бы посмотреть на диких лебедей хотя бы для того, чтобы услышать лебединую песню.

— А что это такое? — полюбопытствовал я.

— Об этом не расскажешь несколькими словами, — ответил он. — Это надо услышать.

Познакомились. Оказалось, что мой сосед. В. П. Казанцев — ветеринарный врач из Беломорска. Он пригласил меня посетить Карелию».

Немного найдется на свете произведений, где бы так увлекательно рассказывалось о жизни обитателей лесов, озер и рек, как об этом говорится в книге «Лесничество без границ». Иллюстрированная множеством прекрасных фотографий, она выдержала в Чехословакии пять изданий, вышла в ГДР, Польше, Венгрии, Австрии и пока ждет перевода на русский язык.

Прочитав эту книгу с большим интересом, я написал Рудольфу Лускачу, что хотелось бы подробнее узнать о том, как он оказался в Карелии, где был, с кем встречался. Он быстро ответил, и завязалась переписка, из которой стало ясно, что Рудольф в конце двадцатых — начале тридцатых годов работал как иностранный специалист в Ленинграде и в Карелии, помогая создавать первые механизированные леспромхозы.

Начало Великой Отечественной войны он встретил в Архангельской области, а затем вместе с чехословацкой бригадой, которая была сформирована в СССР и которой командовал полковник Людвик Свобода (впоследствии президент ЧССР), прошел боевой путь от Бузулука до Праги, громя фашистов рука об руку с советскими воинами. Был ранен, демобилизовался, работает начальником технического отдела Министерства лесного хозяйства и лесной промышленности ЧССР, собирается на пенсию.

Письма были настолько интересные, что одно из них решила напечатать карельская республиканская газета «Ленинская правда». Вот что в нем говорилось:

«Уважаемые товарищи! Поздравляю Вас с Новым годом, желаю доброго здоровья, счастья и много, много успехов.

Я часто вспоминаю вас, говорю и пишу о Карелии. Очень полюбил я ваш край озер и лесов и его прекрасных тружеников. Рад был узнать, что Петрозаводск стал неузнаваемо красивым, что во многих глухих прежде местах сегодня кипит жизнь и работа.

Есть ли еще знакомые в Петрозаводске, которые меня не забыли, нет ли у вас их адресов? Буду бесконечно счастлив снова услышать голоса дорогих друзей и освежить свои впечатления о Карелии, которую я так полюбил и никогда не забуду.

Искренне жму ваши руки, с сердечным приветом ваш инженер Рудольф Лускач,

ЧССР, г. Прага, Мостецка улица, дом 21».

Адресов, естественно, не было. Но случилось так, что номер газеты, где было напечатано это письмо, попал супругам Терешкиным, которые тогда жили на ул. Олонецкой в Петрозаводске. Иван Васильевич, в прошлом плотник, потом пенсионер, отправился к своему родному брату Николаю. Подумали братья, порядили — их давнего друга вроде звали Лео, а тут Рудольф — и, пользуясь тем, что в газете был указан адрес, написали в Прагу письмо.

Вскоре пришел ответ.

«Дорогой Николай, а давным-давно Коля! Это, конечно, я Рудольф-Лео Рудольфович. Дело в том, что раньше у нас новорожденному обязательно давали два имени. Понял? Забавно и весьма лестно было узнать, что ты просишь меня написать — знаю ли я себя! Не часто такое бывает.

Очень рад, что ты так сердечно обо мне вспоминаешь, не забыл чудесных дней в Маткачах, за Падосом, на Урозере. Самые лучшие в моей жизни воспоминания — это о Карелии, о твоей дорогой матери Анне Николаевне, о твоей сестре Тане, братьях Алексее и Иване, о шуйском учителе Василии Николаевиче Покровском… Как я счастлив, что ты нашелся! Будем теперь писать друг другу без конца. А может, еще увидимся? Вспомним тогда, как поймали «рыбку» на Урозере. И тряхнем стариной.

Ваш навсегда Рудольф Лускач»