Виктор Давыдов - Кто бросит камень? Влюбиться в резидента

Поезд остановился. Климов смотрел в окно на снующих по перрону пассажиров, когда услышал стук и в дверном проеме появился молодой парень в форме сержанта госбезопасности.

— Извиняюсь, вы будете товарищ Климов? — козырнув, спросил сержант.

— Я Климов, а в чем дело? — недоуменно ответил лейтенант.

— Извиняюсь, позвольте документ?

Климов, не сводя с парня вопросительного взгляда, показал удостоверение.

— Вам приказано срочно вернуться в Москву, вот телефонограмма, — сержант достал из кармана листок бумаги.

«Нашлись, видать, наши беглецы», — радостно подумал Никита Кузьмич. В телефонограмме об этом, конечно, не говорилось, просто ему срочно предписывалось вернуться в Москву. Телефонограмма была подписана Селивановым.

— Ну и когда же первый поезд на Москву? — спросил Климов, следуя за сержантом.

— Вас, товарищ лейтенант, велено машиной доставить, — уважительно ответил парень. — Сейчас сразу и отбудете.

Неизвестный Глебову немолодой чекист в штатском, представившийся Дмитрием Никифоровичем, в кабинет которого доставили Михаила, явно нервничал.

— Что-то не получается у нас разговора, Глебов. Мы уже час с вами беседуем, а вы то ли действительно ничего не понимаете, то ли искусно прикидываетесь этаким… — хозяин кабинета сделал неопределенный жест.

— Послушайте, товарищ следователь, мне сказали, что меня ждет для разговора ваш сотрудник товарищ Свиридов. Вместо этого вы меня уже час допрашиваете о том, о чем я давно рассказал вашим сотрудникам, — с обидой в голосе произнес Михаил.

— Ну, положим, я вас еще не допрашиваю, а так… беседую, — усмехнулся чекист. — Вот ответьте мне на вопрос: как у вас со здоровьем? Все в порядке? Нервы крепкие? — Дмитрий Никифорович явно к чему-то клонил, но Михаил не мог понять к чему.

— Да не жалуюсь, — осторожно ответил он. — А почему вы спрашиваете?

— Удивлены? — хозяин кабинета недобро ухмыльнулся. — Вот и я удивлен: такой молодой, здоровый парень, и падает в обморок, когда враг народа пустил себе пулю в лоб?

— Но я же не знал, что он враг, — пробормотал Глебов, ошеломленный логикой следователя.

— Сдается мне, что знали. И не только знали, а и были его сообщником. Иначе чего вам в обморок-то падать?

«Вот так-так… летели две птички, лошадь да корова, как любит говаривать отец. Шутит он, что ли? Непохоже…» Возмущению Михаила не было границ:

— Послушайте, как вы могли подумать такое? Вы понима…

— А думать — это наша работа, — резко оборвал его чекист. — Вот и вы подумайте над своим поведением. Еще раз подчеркиваю: я вас не допрашиваю, а по-товарищески, как более опытный человек, беседую. Вот подумайте и вспомните, в чем заключались ваши контакты с Ласточкиным?

«Пошел на новый заход…»

— Да не было никаких контактов… здравствуйте, до свидания, он же человек занятой, все время на службе. А после командировки я вообще его очень редко видел.

— Ну и что он вам про Испанию рассказывал?

— Когда? — Михаил похолодел. «Неужели Серега…»

— Вам лучше знать когда, — насмешливо заметил чекист.

«Молчать нельзя, неправильно поймет».

— Когда он был у нас на первомайской вечеринке, я сказал, что хочу ехать добровольцем в Испанию.

— Похвально, — важно кивнул головой Дмитрий Никифорович. — Ну и что он вам ответил?

— Он сказал… сказал, что молодец, но пока этого не нужно, — медленно подбирая слова, произнес Глебов. «Все, дальше ни шагу».

— Что не нужно? — допытывался следователь.

— Не знаю, он не сказал. Не нужно, и все.

— Хм-м… а кто при этом разговоре еще присутствовал?

«Ну, точно. Серега где-то трекнул. А раз так, значит, его укрывать нечего».

— Мы с Серегой с комбригом разговаривали, — выдохнул Михаил.

— С каким…

Телефонный звонок заставил Глебова вздрогнуть. Чекист поднял трубку, сказал: «Сейчас буду» и уставился на Михаила:

— Ну что, мне кажется, разговор у нас налаживается. Мы еще о многом с вами поговорить должны. Сейчас вас проводят в отдельную комнату, вы там отдохните, подумайте. У меня сейчас дела, а позже встретимся и продолжим разговор.

Отдельная комната, в которую охранник проводил Глебова, скорее выглядела как тюремная камера. Стол, стул, заправленная кровать, раковина с водопроводным краном. Маленькое окно «украшала» массивная решетка, через которую, очевидно, днем мелкими квадратиками в комнату «подавался» солнечный свет. Ночью же решетка зловеще следила за обитателями комнаты черными квадратными глазницами.