— Была попытка пересечь границу, — заявил ему фон Ротенау. — Боюсь, что она сорвалась. Зарегистрированы взрывы мин и стрельба из автоматов. Я немедленно отправляюсь на границу и сразу же позвоню вам, когда получу более подробные сведения. Но не рассчитывайте получить новости ранее чем через два часа.
— Я буду находиться поблизости от телефона, — сказал Говард. — Спасибо, Гуго. Это важное дело. Можете ли вы мне указать, в каком секторе границы была сделана попытка?
— Дивизион 16, отделение 2, — ответил фон Ротенау.
— Хорошо… Буду ждать вашего звонка.
Судорожное напряжение царило в американском посольстве в течение тридцати шести часов.
Новость о смерти Брикмана наконец дошла до Дори. Из американского посольства в Праге ему послали шифрованную депешу. Брикман убит. Предполагалось, что Гирланд, Мала и Бордингтон попытаются пересечь австрийскую границу. И была полная уверенность в том, что Малих и Смерн преследуют их.
Дори, страшно бледный, с черными кругами под глазами, передал расшифрованную телеграмму О'Халлагану.
О'Халлаган прочел ее и положил на стол.
— Ведь мы не знаем, имеет ли при себе Гирланд документ или нет, не так ли? — сказал он. — Но я готов держать пари за него, против Малиха и Смерна.
Дори снял очки и стал их протирать. У него это был признак замешательства.
— Это продолжается уже три дня… Как вы думаете, мне уже нужно сообщить, что я потерял документ?
— Нет. Если он потерян, то потерян. Но существует возможность, что Гирланд привезет его. Не торопитесь заранее перерезать себе горло!
Дори на некоторое время погрузился в размышления, потом согласился.
— Согласен. Латимер приехал туда, это уже кое-что, ведь это составляло часть программы, Тим, — добавил он, видя, как лицо О'Халлагана выразило изумление. — Малих был так занят Гирландом, что я воспользовался этим, чтобы послать Латимера туда вчера утром. Я знаю, что он не встретил ни малейших затруднений. Так что я не полностью завалил операцию.
О'Халлаган издал глухое ворчание.
— Гирланд может продать меня, когда захочет, — с горечью сказал Дори. — Если документ у него и его поймает Малих, он выменяет его на свою жизнь. У него совсем нет совести… Никаких принципов.
— А почему бы ему и не сделать этого? — спокойно спросил О'Халлаган. — Разве вы когда-нибудь сделали так, чтобы он остался верен вам?
Дори выпрямился и посмотрел на О'Халлагана, но так как он ничего не мог возразить, то молчал. О'Халлаган продолжал:
— Я отправляюсь в Вену. Я уже предупредил Говарда. По его словам, у него есть отличный парень на границе, который может помочь нам.
— Очень хорошо, Тим, — сказал Дори. — Мне необходимо вернуть этот документ. Я рассчитываю на вас.
— Если его можно будет вернуть, он будет возвращен.
Менее чем через час он уже летел в Вену на борту военного самолета.
Гирланд выпрямился и вытер рукавом мокрое от пота лицо. Он смотрел на три бочки, плотно связанные веревкой, не вызывавшей у него доверия. Ему хотелось знать, как долго она выдержит, когда бочки будут нагружены, но свое сомнение он не высказал Мале и с улыбкой спросил ее:
— Что ты думаешь о моих способностях к судостроению?
— Они будут плавать? — с беспокойством спросила Мала, не отводя взгляда от поверхности воды, черной и липкой.
— Да, — он присел на корточки, открыл рюкзак и нашел пластиковый мешок, в котором были сыр, хлеб и колбаса. — Ты, наверное, голодна?
Мала задрожала.
— Я не смогу проглотить ни кусочка!
— Хорошо… тогда, может быть, поздней!
Зловоние, исходившее от воды, вызывало у него тошноту. Он положил еду обратно в мешок.
Вынув из кармана мятый пакет с надписью «Совершенно секретно», он сунул его в пластиковый мешок. Из рюкзака он достал пачку денег. Там была его доля и доля Бордингтона. Их он тоже положил в пластиковый мешок.
— Ты хорошо поступишь, если доверишь свои доллары мне, — сказал он. — Они будут тут в большей сохранности, если нам все-таки придется плавать.
Мале стало холодно. Сырость в воздухе вызывала у нее дрожь. Она надела джинсы и свитер, потом достала из кармана деньги и протянула их Гирланду.
Он старательно завязал пакет и положил его в заплечный мешок.
— Хорошо, — сказал он. — Спустим наш плот на воду. — Он подошел к Мале и обнял ее. — Повторяй себе все время: «Мы выберемся отсюда». Ты меня хорошо поняла? Если что-либо случится, не пугайся. Дай мне возможность действовать. Мы с тобой через три дня угостим себя самым изысканным ужином в Париже.
Читать дальше