Андрей Горняк - Битая ставка

Оказавшись утром в уже знакомой комнате перед Карновым, Нилин решил пока не разыгрывать дезертира. Это в запасе. Это не уйдет. И продолжал гнуть прежнюю линию:

— Я действительно Нилин Алексей Андреевич, рождения 1918 года, русский, родился в Донбассе, в поселке шахты Кондратьевка. Отец погиб в забое, когда мне было пятнадцать лет. Мы с матерью остались вдвоем. Она работала на выборке породы, затем банщицей, а в 1933 году умерла. Я остался один. Работал на разных рудниках. В сорок первом году мобилизован...

— И в какие войска были зачислены?

— Я уже говорил. Плавал на лидере «Харьков».

— Скажите, Нилин, почему вы зашли ко мне, держа руки за спиной? А вот сидите и руки держите на коленях? Где вас этому научили?

— Было дело... Попадал в милицию за пьянку и драку. Отсидел год. Там и научили.

— А с началом войны вас с судимостью взяли служить на лидер — ведущий корабль? Вряд ли такое могло быть.

Нилин внутренне чертыхнулся: опять попал впросак.

— Ну хорошо. Допустим на минутку, что вы говорите правду. Сейчас я вас познакомлю с одним человеком. Посмотрим, где вы служили.

Нилин вздрогнул, затем поднял голову и выжидательно посмотрел на Карпова. А тот не обращал на него никакого внимания, занимался своей самокруткой. За спиной у Нилина скрипнула дверь. Он оглянулся и сразу как-то обмяк — на пороге стоял молодцеватый моряк — смуглый, с усиками горец.

— Капитан-лейтенант Кипиани,— отрекомендовался он.— Чем могу служить?

Карнов вышел из-за стола, пожал ему руку.

— Садитесь, пожалуйста. Вот сюда, на стул. Прошу вас внести некоторую ясность по ряду вопросов.

— Пожалуйста, я готов.

— Скажите, где вы сейчас служите?

— Командиром Б4-3 на лидере «Харьков».

— А где он сейчас находится?

— Отстаивается в бухте.

— Давно?

— Пришли неделю назад.

— Давно вы на нем служите?

— Давно, еще с довоенного времени.

— Так ваш же корабль потоплен.

— Да? Я же только вчера сошел с него на берег?! Вы шутите, товарищ старший лейтенант! Немцы, правда, давно уже объявили, что пустили «Харьков» на дно, но... как видите...

— О том, что ваш корабль потоплен, сказал вот он,— указал Карнов на Нилина.

— Ты что, парень, плетешь?— повернулся моряк к Нилину.— Когда это нашего красавца потопили?

Нилин ссутулился на своей табуретке и молчал.

— Встаньте, гражданин Нилин!— сказал Карнов.— Товарищ капитан-лейтенант, вы знаете этого человека?

Кипиани пожал плечами:

— Первый раз вижу.

— А на лидере вы его встречали?

— На «Харькове»? Я на нем с тридцать девятого года и такого субъекта на борту никогда не видел!

— А вот он утверждает, что служил там старшиной командоров.

— Он? На нашем лидере? Гм! Можно ему один вопрос задать?

— Пожалуйста.

— Слушай, кто твой командир на Б4-2?

— Капитан-лейтенант Пугачев,— не очень твердо ответил Нилин.

— А когда ты с ним виделся последний раз?

— В январе сорок второго года.

Кипиани присвистнул:

— Капитана третьего ранга Павла Васильевича Пугачева в начале войны перевели командиром эскадренного миноносца «Бодрый»! Может, ты и там был?..

Нилин молчал.

— Все ясно!— подвел черту Карнов, гася в пепельнице окурок,— Спасибо за консультацию. Прошу, пройдите в соседнюю комнату и подождите там. Мы вас долго не задержим, товарищ Кипиани.

— Ну так что, «старшина» лидера «Харьков»? Будем дальше вести беседу? Или настроения нет?

— Будем, спрашивайте...

— Как видите, ваша «морская линия» окончательно провалилась. Теперь давайте выкладывайте правду, какой бы она ни была, гражданин Нилин, если вы вообще тот, за кого себя выдаете.

Нилин вздохнул и начал рассказывать:

— В начале допроса я вам говорил кое-что правильно, гражданин следователь. Действительно, я Нилин Алексей Андреевич, родился и вырос в Донбассе, в сорок первом взят на войну...

— Опять в Донбассе? Вы рассчитываете, что мы не сможем проверить ваши показания, поскольку там сейчас хозяйничают немцы? Ошибаетесь. Части-то, формировавшиеся в Донбассе есть на этом фронте. Нам не составит труда вашу версию проверить,

— Проверяйте, я говорю правду.

— Хорошо, продолжайте. Служили ли вы во флоте?

— Нет, гражданин следователь, не служил. Я после призыва был зачислен в стройбат, так как имел судимость. Наша часть была направлена под Киев. В сентябре сорок первого года я там попал в плен.

— Попали или сдались?

— Ну как сказать? Оружия у нас не было. Мы рыли окопы. Когда немцы подошли — все убегать стали. Я тоже убежал. Пересидел ночь в какой-то хатенке на окраине города, а наутро смотрю — немцы. Вот и все.