Андрей Горняк - Битая ставка

День был на исходе. Солнце медленно, будто нехотя, клонилось к затканному пыльной кисеей горизонту. К вечеру движение на дорогах к фронту стало еще интенсивнее. Но, по крайней мере, теперь не надо было ползти навстречу этому потоку.

После совещания у Васина Смирнов спешил к себе, в станицу Варениковскую. Там, у плавней, окаймляющих пойму реки Кубани, явственней чувствовалось дыхание фронта. Отчетливо слышны орудийные разрывы, чаще беспокоит вражеская авиация. Объехав Краснодар с запада, миновали станицу Славянскую, пересекли полноводную Кубань и далее поехали вдоль нее по накатанной колхозниками дороге, обросшей с обеих сторон густым, в два человеческих роста камышом. Потянуло приятным, освежающим холодком, сыростью, запахом гниющих водорослей и рыб.

Варениковская — крупная казачья станица, раскинувшаяся у железнодорожной и шоссейной магистралей, ведущих на запад, на Тамань и далее к Керченскому проливу. Если не считать нескольких двухэтажных построек, то вся она одноэтажная, густо заросшая садами. К реке россыпью сбегали казачьи курени. Сейчас населяли станицу в основном военные да женщины и подростки. Только небольшая часть мужчин была оставлена дома, «по брони». До той поры, когда, возможно, придется уходить, увозя с собой нажитое, а то, что нельзя унести или увезти,— раздать или уничтожить, чтобы оно не досталось врагу.

Хозяйничал в Варениковской уже не молодой, но очень подвижный, в своей неизменной кубанке, предколхоза Сидор Панкратович Бояркин. Давно не бритое, осунувшееся за последнее время лицо, усталый вид. В прошлом—красный боец. Два ордена—один за гражданскую, другой за мирный труд свидетельствовали о верном служении народу. Трудно было ему сейчас. Рабочих рук почти нет, а дел не убавилось. Командование то и дело обращалось за зерном, сеном, за мясом к нему — хозяину станицы. Хотя, впрочем, и помогало тоже. В конторе колхоза его не застанешь, вся «власть», была всегда при нем — полевая сумка через плечо да колхозная печатка в нагрудном кармане, обернутая тряпицей.

Над станицей часто злодействовала вражеская авиация. После нее в станице оставались груды разваленных и сгоревших казачьих домишек и глубокие воронки от бомб. Комендантская служба войсковых частей всячески старалась обеспечить маскировку и обходное движение транспорта, но не всегда это удавалось.

МТС до недавних пор руководил ближайший помощник Бояркина — правая, так сказать, «техническая» рука — Петр Мефодьевич Крюков. Он в колхозе с первых дней его основания. Бойкий и крепкий был мужик, ничего его не сломило: ни угрозы, ни выстрелы из кулацкого обреза из-за угла, ни запугивания выселяемых кулаков, ни шайки дезертиров, появившиеся здесь с осени прошлого года. Но лишается Сидор Панкратович помощника — пришла повестка — идти в действующую армию в механизированные части, которые формировались где-то под Батайском. Сдал он уже дела в МТС и готовился к выезду.

Смирнов увидел Бояркина с Крюковым, не доезжая до станицы. Он остановился, велел шоферу свернуть на обочину, а сам вылез из машины и пошел навстречу верховым.

— А-а-а, станичное командование!— приветствовал их Смирнов.— Что, владения осматриваете или ищите кого?— спросил Смирнов.

— Да вот надо посмотреть, что делается за станицей и у реки. Авось понадобится дорожка на восток,— озабоченно сказал Бояркин.

— Да,— ответил Смирнов,— все возможно. Каждый полководец должен знать и обеспечить свои тылы, без этого он не полководец.

— Ну, как там фриц, молчит?

— Да помалкивает пока что,— ответил Смирнов.

— Небось, насмотрелся, сколько войска в прибрежных селах на передовой, и поджал хвост,— заметил Крюков.—- Ему, пожалуй, сейчас не до нас. Севастополь там у него в горле застрял.

— Да, Севастополь...— раздумчиво сказал Смирнов.— Трудно сейчас там, насели немцы со всех сторон.

Закурили.

— Далеко был, Александр Сергеевич?— спросил Бояркин.— Если не секрет, конечно.

— Не секрет. Спешу от командования к себе,— ответил Смирнов.— Скажите, Сидор Панкратович, остались ли кто из рыбаков да лесников сейчас дома, не призванными в армию?

Бояркин подумал.

— Немногие. А то все старики да женщины, остальные уже воюют.

— Что, товарищ капитан,— спросил с улыбкой Крюков,— порыбачить вздумали или на охоту потянуло?

— А что ж, в лучшие времена можно бы — места тут подходящие. Вместе с вами бы и поохотились. А сейчас до охоты ли? Разве что на двуногого зверя...