Эндрю Йорк - Координатор

— Какое несчастье. Но с тех пор прошло уже немало лет, не так ли? Знаете, мистер Уайлд, все это кажется мне чрезвычайно интересным, поскольку я являюсь в некотором смысле исследователем человеческих душ. Ваше англо-американское происхождение, трагическая смерть ваших родителей — все это создает вполне определенную картину. Но не менее важно и место вашего рождения.

— Сантьяго, Чили.

— Очевидно, в этом месте работал ваш отец. Ваш знак зодиака?

Уайлд вздохнул:

— Я родился в 1929-м, одиннадцатого декабря.

— Стрелец. Наверно, Стрельцов лучше всего можно определить так: это романтики, которые всегда добиваются того, чего хотят. Или, по крайней мере, прилагают к этому все усилия. Добавим сюда южноамериканскую родину и ваши новоанглийские корни — картина получается довольно ясная, как вы считаете? Назовем все это словом «неуравновешенность». А теперь смотрите прямо на мою руку, хорошо? Вот так, замечательно.

Снова послышался щелчок.

— Снимок выйдет просто превосходным, мистер Уайлд. Я в этом уверен. Какое образование вы получили?

— Я окончил среднюю школу. После службы в армии пару лет проработал в офисе, а потом снова поступил в армию и служил в Корее.

— Это характеризует вас как человека мужественного и настоящего солдата, — заметил голос. — Получили офицерское звание?

— Я три раза был сержантом, — ответил Уайлд. — Но служебная лестница оказалась для меня слишком скользкой.

— Догадываюсь почему. Бакарди и брюнетки, не так ли? А что произошло после Кореи?

— Я так и не дождался конца кампании. Уволился раньше срока.

— Несомненно, вы предпочитаете работать в одиночку. Где вы сейчас живете?

— До прошлого вечера я снимал плавучий дом в Брэйдингской гавани. Можно я закурю?

— Курите. Сигареты?

— Предпочитаю сигары. У меня есть свои.

— Что ж, мне это нравится. Пожалуй, мы можем сделать один снимок с сигарой. Брэйдингская гавань, вы сказали? Ну да, конечно, это Бембридж. Очень приятное местечко, я полагаю. Но при этом весьма привилегированное.

— Видимо, зимой бывают исключения, — сказал Уайлд. — Во всяком случае, меня туда пустили.

— Замрите. Вот так. Ну что ж, мне кажется, мы сняли вас во всех ракурсах, и при этом весьма неплохо. Расскажите мне, что заставило вас приехать в Лондон. Постойте, замрите в этой позе. Вот так, с сигарой, торчащей в сторону. Отлично. Прекрасно. Просто замечательно. Итак, мистер Уайлд?

— Вчера после обеда в моей уборной появился человек с заряженным пистолетом, — объяснил Уайлд.

— Это придает Бембриджу совершенно несвойственную ему увлекательность. Обязательно отправлю туда на лето жену и детей. И где теперь находится этот человек?

— В багажнике красного «мини-купера», припаркованного у гостиницы «Гринсливз» в Эпсоме, под несколькими дюймами снега.

— Ключи у вас?

— Я оставил их у портье.

— Не опасаетесь, что он туда заглянет?

— Я сказал ему, что машину заберут.

— Вот как. Полагаю, нам не стоит его искушать. Прошу меня извинить, я на минутку.

Кресло скрипнуло, и послышался слабый звонок телефона.

— Анджела? Нельзя ли кого-нибудь отправить в Эпсом? Гостиница «Гринсливз». Да. Надо взять ключи у портье в гостинице и перегнать красный «мини-купер» в город. Возможно, придется покопаться с мотором. И вот еще что, Анджела, будьте добры, передайте шоферу, чтобы он не открывал багажник, пока не заедет в гараж, а потом пусть предоставит мне подробный список всего, что там обнаружит. Большое спасибо.

Он повесил трубку:

— Вы знали этого джентльмена, мистер Уайлд?

— К сожалению, нет. Но я уверен, что он был профессионалом и знал обо мне все. Включая мой лосьон после бритья. Может быть, пора убрать эти лампы?

— Еще один вопрос. Каким образом вам удалось… э-э… уговорить вашего посетителя, чтобы он перебрался в багажник вашей машины?

— Я его ударил.

— Если можно, представьте более подробное клиническое описание.

— Я с размаху стукнул его в основание черепа ребром ладони в направлении сверху вниз, сместив и одновременно перебив хрящи спинного позвоночника с содержимым костного мозга.

Не в первый раз Уайлд спросил себя, каково это — умереть внезапной насильственной смертью, и ему пришло в голову, что есть что-то не совсем честное в том, что он является экспертом в своем деле и в то же время ничего не знает о его конечном результате.

— Происходящие при этом процессы, — продолжал он, — идентичны тем, что сопровождают повешение, за исключением того, что в первом варианте сила удара заменяет силу падения. Смерть наступает мгновенно — разумеется, только в том случае, если удар нанесен с нужной силой, в соответствующее место и под правильным углом.