Джон Пристли - Мгла над Гретли

Она и до этого была бледна, но после моих слов побелела как бумага. Впрочем, это продолжалось недолго. Уже через секунду она сделала вид, что оскорблена.

— Когда вы ворвались сюда, — сказала она голосом, который звучал будто издалека, — я как раз читала письмо. И вполне попятно, вы меня испугали…

— Я знаю, но я ведь извинился. И вообще я сожалею, что интересовался вещами, которые меня не касаются. Боюсь, что я был недостаточно вежлив и слишком любопытен.

— Да, — подтвердила она, перед тем как уйти. — Я заметила, что вы очень любопытны. И вовсе не потому, что вы задавали вопросы. У вас беспокойный, нескромный и очень печальный взгляд. И поделом вам. Прощайте.

Прежде чем я нашёлся что ответить, она захлопнула за собой дверь.

Около четверти одиннадцатого я услышал звонок в прихожей и голоса.

Кто-то пришёл. Я осторожно выглянул и увидел полицейского. Я сразу же узнал его. Это был тот самый болван сержант с массивным подбородком, которому я так не понравился на заводе Чатэрза. Он поднимался по лестнице.

Я имел в своём распоряжении не более двух секунд. Было только два выхода: или остаться, в таком случае я не смог бы избежать разговора с ним, или бежать. Если он застанет меня здесь, это покажется ему подозрительным, и тогда полиция не спустит с меня глаз.

Итак, мне оставалось только бежать. Я бросился к окну, занавешенному тяжёлыми шторами, нырнул между ними, открыл створку, ухватился за подоконник, выпрыгнул и тут же услышал крик сержанта наверху. На улице тоже раздавались голоса. Я вскочил на ноги. Свет, падавший из окна, помог мне быстро найти калитку. Я вышел из неё, повернул направо и бросился вниз по переулку. Я был уверен, — что сержант последует за мной в окно. Тут я услышал приближающиеся ко мне навстречу шаги. Было скользко, и я понимал, что от полиции мне не уйти. Я юркнул в первую же подворотню, пробежал по тропинке и через незапертую дверь чёрного хода проник в тёмную комнатушку. Наверное, это была маленькая кухонька.Я не знал, что творится на улице, но было ясно, что выходить в переулок для меня опасно. Лучше остаться здесь возможно дольше или же попытаться улизнуть через парадный вход. Тут только я заметил, что оставил пальто и шляпу в комнате Олни. Навряд ли теперь удастся заполучить их обратно. Разве только в полицейском участке. Конечно, найти меня по этим предметам невозможно: на них не было даже фирменных ярлыков. Два года работы в Отделе кое-чему меня научили. Тем не менее всё это было досадно, и я ругал себя за то, что не предусмотрел такого поворота дела.

К счастью, электрический фонарик я носил во внутреннем кармане пиджака. С его помощью я выбрался из этой грязной кухни, пахнущей крысами и помоями. Дом, в котором я оказался, был как две капли воды похож на дом Олни. Такая же прихожая, лестница… Когда я пробирался вперёд, послышались голоса из-за ближайшей двери. Я прислушался и через минуту без труда узнал один из них. Это был голос комика Джимбола. Он, вероятно, отдыхал после спектакля.

Я постучал и вошёл. Да, это был он. Ещё со следами грима на своём испитом лице, но по-домашнему — без воротничка и галстука. Кроме него, за столом сидела толстушка, одна из танцовщиц и молодой человек. Они, видимо, только что кончили трапезу и сейчас, покуривая сигареты, допивали пиво. В комнате было тепло и стоял такой запах, словно здесь не переставая пили, ели и курили без перерыва в течение последних двадцати лет.

— Мистер Джимбол? — спросил я, поспешно прикрывая за собою дверь.

— Да, это я, — отвечал он без всякого удивления.

— Извините, что я зашёл к вам так запросто, — начал я.

— Ничего, ничего, дружище, — ответил он весело. Вероятно, на отдыхе, после спектаклей, ему даже удовольствие доставляло увидеть новое лицо. — Знакомьтесь. Миссис Джимбол. А это моя дочь со своим мужем. Оба заняты в спектаклях. Ведь вы видели наше представление?

— Да, прошлым вечером, — ответил я с воодушевлением. — Мне ужасно понравилось. Поэтому-то я и зашёл к вам. Меня зовут Робинсон. Я навещал друзей неподалёку отсюда, и они сказали, что вы остановились в этом доме. Я хотел вам задать несколько вопросов. Я позвонил, но никто не вышел, а поскольку на улице холодно и к тому же я слышал ваши голоса, то решил подняться. Надеюсь, вы не возражаете?

Я адресовал свою речь миссис Джимбол очень вежливым тоном, и она была польщена моими словами.

— Пустое. Не стоит извинений, — ответила она. — Очень рада встретиться с вами, мистер Робинсон.