Джон Пристли - Мгла над Гретли

— Знаете, какое у меня сложилось мнение, мистер Хичэм? — спросил я, чтобы положить конец затянувшемуся молчанию.

— Да?

— Я думаю, это чертовски трудная задача — управлять таким разношёрстным предприятием. Вы здесь все работаете как волы.

— Да, мистер Ниланд, некоторые из нас работают по четырнадцать часов в сутки, такое мне, поверьте, не снилось, и обиднее всего, что большая часть времени уходит на вещи, которые только тормозят нашу работу. Если бы только вы знали… — И в порыве отчаяния он принялся чесать то, что война оставила от его шевелюры.

Как я и рассчитывал, это маленькое вступление помогло нам найти общий язык.

— Видите ли, мистер Ниланд, — сказал он, поглядывая на мои письма, — конечно, два–три человека, имеющие организаторский опыт, были бы совсем не лишними на нашем заводе, и будь у вас хоть небольшой опыт в электротехнике, я наверняка смог бы подыскать для вас место. По ведь опыта-то у вас нет.

— Да, опыта нет.

Пока что всё шло по нашему плану.

— На мой взгляд, сейчас важен не столько технический опыт, сколько организаторский талант. Умение наладить работу в широком масштабе и тому подобное. А такой опыт у вас, очевидно, есть. Но вопрос о приёме на работу решаю не я, а правление.

Только этого я и хотел.

— Мистер Хичэм, — сказал я, — время терпит, и мне не хотелось бы вас затруднять. Всё, о чём я прошу, это предложить мою кандидатуру правлению и замолвить за меня словечко.

Он вздохнул с облегчением. Моё предложение явно расположило его в мою пользу. Я воспользовался этим, чтобы попросить у него рекомендательное письмо к директору авиационного завода Белтон-Смита.

— Возможно — сказал я, — у них найдётся какая-нибудь работёнка по моей специальности.

Он тут же вызвал секретаря и продиктовал ему письмо. Это только подтвердило то, о чём я неоднократно говорил в Отделе: если ты изъясняешься по-английски и не носишь на груди нацистский “железный крест”, ты можешь спокойно и обстоятельно осмотреть в Англии всё, что тебе угодно.

— В это время я обычно обхожу цеха — сказал Хичэм, кончив диктовать письмо. — Хотите взглянуть на нашу работу?

Он очень гордился своим предприятием и часа полтора водил меня из цеха в цех, объясняя что к чему и возмущаясь недостатками.

Директор приказал заготовить копии с рекомендательных писем, и, закончив осмотр, мы направились через двор к конторе. Но тут его остановил цеховой мастер. Я решил пройти вперёд и подождать его у входа в контору. Сержант полиции, который беседовал с кем-то у проходной, направился в мою сторону. Это был совсем молодой парень, этакий новоиспечённый сержант, преисполненный служебного рвения.

— Минутку, — сказал он таким тоном, как будто я пытался улизнуть. — Прошу предъявить пропуск.

— У меня нет пропуска, — ответил я ему вежливо.

— Находиться на территории завода без пропуска категорически запрещено, — выпалил он.

Что можно было на это возразить? Я объяснил ему, что поджидаю директора, с которым у меня деловое свидание.

— В чём дело, сержант? — прозвучал начальственный голос.

Обладатель этого голоса только что вышел из конторы. Это был неприступного вида, подтянутый мужчина лет под шестьдесят, с дряблым лицом, кустистыми бровями и аккуратными седыми усиками. Он походил на наших генералов времён прошлой войны. Хотя он был в штатском, чувствовалось, что он готов облачиться в мундир в любую минуту. Сержант вытянулся перед ним в струнку и отсалютовал. Эти двое были под стать один другому. Два сапога пара.

— Хотел проверить его пропуск, сэр, — отрапортовал сержант.

— Правильно, — гаркнул тот. — Только что приказал коменданту прислать человека на проходную. Распустили народ…

— Так точно, сэр!

Затем они оба сурово взглянули на меня. Таким людям необходимы подчинённые. Кто-нибудь, кого можно было бы наказывать и распекать. Иначе их существование теряет всякий смысл.

— Я уже объяснил, что я с мистером Хичэмом. Он только что водил меня по заводу. А впрочем, вот и он! Можете спросить его самого.

— Отлично, сержант. Можете быть свободны.

Сержант снова отсалютовал, но, прежде чем уйти, наградил меня долгим и выразительным взглядом за то, что я так подвёл его перед начальством. Хичэм подошёл и представил меня. Оказалось, что это не кто иной, как полковник Тарлингтон, тот самый, о котором прошлой ночью говорили в баре.

— В чём дело, Хичэм? — сказал полковник, едва кивнув в мою сторону. — Что я вижу? Опять этот Стопфорд в столовой комиссии.