Иван Рядченко: Приглашение в ад

газеты “Дас рейх” 25 февраля 1945 года. Так что мистера Черчилля можно обвинить лишь в прилежном

изучении нацистских проповедей…” Но это еще не все, Фред. Стоит обратить внимание на вывод: “Если бы за

каждое употребление этих слов западные публицисты и политики платили гонорар подлинному автору, тень

Геббельса была бы теперь самой богатой тенью в аду!” Вот что самое страшное, Фред!

— Послушайте, Ян, — сказал Фред, — а не заняться ли вам журналистикой?

— По правде говоря, эта мыслишка приходила в голову.

— У меня тут есть несколько знакомых издателей. Люди влиятельные. Я, пожалуй, поговорю с ними.

Сочините что-нибудь для начала…

Первый же предложенный Яном материал нашел место на страницах популярной лондонской газеты. Ян

рассказывал о Каире, о Мертвом городе, о приключениях в нем. Но, конечно, завуалировано. Перед этим он дал

слово Фреду, что никогда и нигде не станет упоминать о секретах “Ультра”. Во-первых, не пропустила бы

военная цензура. Во-вторых, Ян сразу бы опять сделался персоной “нон грата” в Англии.

Чем больше вращался Ян в журналистских кругах, чем больше узнавал о политических интригах, тем

чаще мрачнел. Им начинала овладевать навязчивая идея. С особой силой она вспыхнула, когда Ян прочел

призыв Черчилля, брошенный им во время выступления в Цюрихском университете.

— Все мы должны повернуться спиной к ужасам прошлого! — кричал Черчилль. — Мы должны

обратить свой взор в будущее… Европейская семья должна совершить акт веры и предать забвению все

преступления и ужасы прошлого!

“Как же так? — мучительно думал Ян. — Мне велят забыть руины Ковентри и печи Майданека?

Наплевать на убийство Кристины, на гибель отца? На пролитую мною кровь? Ради чего же тогда люди

приносили жертвы? Не ради же того, чтобы меня и мне подобных привели к новой кровавой бойне…”

Однажды в состоянии депрессии Ян решил рассчитаться с виновником нового напряжения в мире. Сунул

пистолет в карман плаща и поехал в Чертвэлл.

Ян не мог бы объяснить, что с ним происходило в эти минуты. Он лишь был убежден, что обязан

избавить человечество от поджигателя не такого уж обширного земного дома. Если не сейчас, то когда-нибудь

люди будут ему благодарны.

Стоял сырой, но довольно теплый весенний день. Такие дни всегда радуют англичан.

Ян позвонил. Калитку открыл телохранитель Черчилли сержант Томпсон. Сержант уже был далеко не

молод, как и хозяин. Однако от его крупной фигуры все еще веяло незаурядной силой. Томпсон скользнул по

Яну тренированным взглядом.

— Что вам угодно, мистер?

— Мне надо повидать мистера Черчилля.

— Кто вы и по какому делу?

— Я сын его хорошего знакомого… вот моя визитная карточка. Я из газеты.

— Мистер Черчилль не очень здоров и не принимает.

— Я прошу доложить обо мне.

Сержант еще раз не очень одобрительно оглядел посетителя.

— Хорошо, я доложу. Но вам придется подождать здесь.

Он захлопнул калитку у Яна перед носом. “Не примет, — решил Ян. — Напрасно я сюда притащился.

Видно, его хранит провидение…”

Уинстон действительно не очень хорошо себя чувствовал. Никаких признаков болезни не было. Просто

напала хандра. Опять изменилась походка, резче обозначилась сутулость. С утра, вместо того чтобы заняться

кирпичной кладкой, Уинстон в бордовом восточном халате бесцельно расхаживал по спальне.

Томпсон остановился в дверях спальни.

— Сэр, вас хочет видеть какой-то журналист. Вот его карточка.

Уинстон пробежал по визитке глазами. Какой-то Людвиг Янковский. Карточка ни о чем не говорила.

Уинстон уже открыл рот, чтобы послать посетителя к черту, по тут некстати вмешался сержант.

— Сэр, если позволите… я хотел посоветовать… не принимайте этого человека.

Томпсон забыл, что с утра в патрона вселился дух противоречия.

— Почему, Томпсон? — воинственно вскинул подбородок хозяин.

— Не нравится он мне что-то… глаза у него стеклянные, сэр.

— Ну, вот еще… — недовольно проворчал Черчилль. — Если мы по этим признакам начнем отказывать

журналистам… Зовите!

Сержант потоптался на пороге, но возразить не решился. Проклиная себя за несвоевременную реплику,

отправился ко входу и впустил Яна.

— Только недолго, мистер, — предупредил.

“Это как получится”, — зло решил про себя Ян. Плащ ему предложили снять в прихожей. Однако Ян

заблаговременно успел переложить оружие в пиджак.