Фредерик Форсайт - Дьявольская альтернатива

Кто бы ни проболтался, он также погиб в море огня, когда специальные части КГБ с зелеными петлицами окружили хутор, где собралась их группа для того, чтобы спланировать следующую операцию. Только Каминскому удалось сбежать, он, словно дикий зверь, пробившись через кустарник, днем прячась в амбарах и зарослях, передвигаясь по ночам, направлялся на юг в сторону побережья со смутной надеждой проникнуть на какой-нибудь западный корабль.

Подобраться к докам в Одессе оказалось невозможно. Он питался картофелем и тыквами с полей и прятался в болотистой местности поймы Днестра к юго-западу от Одессы, ближе к румынской границе. Наконец, однажды ночью он натолкнулся на небольшую рыбачью деревушку возле бухты, там он угнал ялик с установленной мачтой и маленьким парусом. Он никогда раньше не ходил на парусных судах и ничего не знал о море. Стараясь справиться с парусом и румпелем, точнее, держась за них и молясь, он повел ялик по ветру, ориентируясь на юг по звездам и солнцу.

Ему необыкновенно повезло, что он не столкнулся с патрульными катерами, которые бороздят прибрежные воды Советского Союза, и флотилиями рыбаков. Маленькая деревянная щепка, в которой он находился, смогла проскользнуть мимо береговых радиолокационных постов, и наконец он оказался вне пределов их досягаемости. Затем он затерялся в просторах моря где-то между Крымом и Румынией, двигаясь на юг и стараясь держаться подальше от оживленных морских путей, хотя и не знал в точности, где они проходили. Шторм застал его врасплох. Он не знал, как нужно укоротить парус, в результате шлюпку перевернуло вверх дном, и он провел ночь, из последних сил удерживаясь за ее корпус. К утру ему удалось выровнять ялик и взобраться внутрь. Его одежда, которую он снял, чтобы ночной ветерок охладил ему тело, пропала. Также как небольшой запас еды, парус и румпель. Боль наступила вскоре после рассвета, по мере того, как увеличивался жар дня. На третий день после шторма наступило забвение.

Когда сознание вернулось к нему, он лежал в постели, стараясь молча превозмочь боль ожогов, прислушиваясь к голосам людей, которые говорили, как ему почудилось, на болгарском. В течение шести дней он старался поменьше открывать глаза и рот.

Эндрю Дрейк слушал его, а в душе у него гремели торжественные марши. Он обнаружил человека, которого ожидал многие годы.

– Я отправлюсь повидать швейцарского консула в Стамбуле, чтобы попытаться получить для вас временные проездные документы от Красного Креста, – произнес он, когда на лице у Каминского появились признаки усталости. – Если мне удастся это сделать, я, вероятно, провезу вас в Англию, по крайней мере по временной визе. А там мы сможем попытаться получить политическое убежище. Я вернусь через несколько дней.

Возле двери он задержался и обратился к Каминскому:

– Вы не можете вернуться обратно, вам это известно. Но с вашей помощью это смогу сделать я. Именно этого я и хочу. И всегда этого хотел.

Эндрю Дрейку пришлось провести в Стамбуле больше времени, чем он рассчитывал, и только 16 мая он был готов лететь обратно в Трабзон с проездными документами для Каминского. После долгого телефонного разговора с Лондоном и перебранки с младшим компаньоном своей маклерской фирмы ему удалось продлить свой отпуск, но дело стоило того. Поскольку при помощи Каминского, он был уверен, сможет осуществить единственное желание в своей жизни, которое огнем жгло ему грудь.

Царская, а позднее советская империя, несмотря на свою внешнюю несокрушимость, имела две ахиллесовы пяты. Одна из них – как прокормить 250 миллионов человек своего населения. Другая эвфемистически называется «национальным вопросом». В четырнадцати республиках, которыми управляет Российская республика, проживает множество нерусских наций, и самой крупной из них, – и вероятно, с наиболее развитым национальным самосознанием, – является Украина. К 1982 году Великорусское государство насчитывало всего 120 миллионов из 250, проживающих во всей стране; следующей, самой многочисленной и самой богатой со своими 70 миллионами населения, республикой является Украина, – именно по этой причине цари и Политбюро всегда уделяли Украине особое внимание и подвергали особенно жестокой русификации.

Вторая причина заключается в ее истории. Украина всегда традиционно разделялась на две части – на Восточную и Западную Украину. Западная Украина простирается от Киева на запад до польской границы. Восточная часть более русифицирована, поскольку находилась под царским владычеством многие столетия; на протяжении тех же столетий Западная Украина была частью прекратившей ныне существование Австро-Венгерской империи. По своей духовной и культурной ориентации она была и остается более ориентированной на запад, чем остальные народы, за исключением, разве, трех прибалтийских государств, которые слишком малы, чтобы сопротивляться. Украинцы пишут и читают при помощи латиницы, а не кириллицы, в громадном большинстве своем они – униаты-католики, а не приверженцы русской православной церкви. Их язык, поэзия, литература, искусство и традиции предшествуют возвышению русских завоевателей, которые обрушились на них с севера.