Михаил Попов - Кто хочет стать президентом?

– Многое, всего и не упомнишь.

– Что больше не будет таких пресс-конференций. Так почему эта Иванова из «Регионов» так странно себя вела, а? Как это понять? Она же из этих, ну…

– Да, она еврейка.

– Хотя и Иванова?

– У нас много Ивановых-евреев. Или так: евреев-Ивановых.

Голодин поморщился.

– Но что ей было от меня надо? Объясни, умник. Капустин пожал плечами:

– Очевидно, обостренное чутье на неправду. Не знаю точно, как еврейка она ее унюхивает или как настоящая Иванова, только…

Андрей Андреевич выпучился:

– Ты хочешь сказать, я вру во время всех этих?.. Ты что-то совсем уж обнаглел, парень!

Капустин потупился, но ответил уверенно и твердо:

– Вы же сами все прекрасно понимаете, зачем тогда эти фигуры самообмана? Цинизм – он в чем-то даже чище, чем…

– Заткнись!

Андрей Андреевич рухнул в кресло всей крупной, уже вполне оправившейся от последствий голодания фигурой. Кресло пискнуло, как будто в нем сидела мышь.

Капустин сказал ему в холеный загривок:

– Я не обнаглел, я просто на работе. И все мои люди пашут как пахари. И вот что они наработали за последние пару дней.

Начальник охраны положил перед шефом «отчет» Владиславлева и Чайника.

– Что это?

– Итог работы двух десятков хороших оперативных умов. Результат обработки десятков тысяч страниц информации.

Андрей Андреевич медленно развернулся. Он все же был сообразительный человек и понял, что речь сейчас пойдет о серьезных предметах.

– Это предлагают твои безногие алкаши? Капустин кивнул и задал встречный вопрос:

– А хотите узнать, что предлагают наши американские партнеры?

– Говори.

– Вы удивитесь, но они предлагают то же самое. Только у них другое представление о трудовой этике, и поэтому – вот.

Рядом с чистым листом легла пластиковая папка, заключающая в себе почти двести страниц рассуждений, диаграмм и выводов.

– Объясняй.

– По сути русский и американский доклады равны друг другу.

– По сути наверное, но какова суть?

Капустин ответил не сразу, хотя ответ у него был готов давно и даже обведен в сознании двойной красной рамочкой. Андрей Андреевич ждал, даже не торопил, по своему обыкновению. Он понимал: сейчас будет сказано нечто по-настоящему важное.

Капустин сел на стул у стены, покашлял.

– Жертва.

– Ничего пока не объяснил.

– Все прочие способы накачивания вашего рейтинга мы использовали на сто и на двести процентов. Технологические методы исчерпаны, нужны сверхтехнологические.

– Продолжай объяснять.

– Россия не Америка. У нее есть особенности, которые…

– Не надо так издалека. К сути, если она есть.

– Ладно, к сути. В России рейтинг формируется не из того материла, что в США. Не из умения кандидата продемонстрировать свою успешность и силу. У нас умудряются одновременно любить сильную руку и жалеть обиженных, желательно несправедливо. Пострадавших за правду, то есть за народ.

Андрей Андреевич отмахнулся:

– Я-то думал… Я уже «страдал за народ». Прикажешь мне опять садиться на голодовку в какой-нибудь дыре? На последней предвыборной неделе. Да это будет фарс!

– Фарса не будет. Впрочем, голодовки тоже. И страдать придется не вам.

Кандидат снова заинтересовался разговором.

– А кому?

– Нине.

Андрей Андреевич молчал, но тем самым давал сигнал: говори!

– По всем прикидкам и анализам выходит, что ваша дочь Нина Андреевна Голодина на настоящий момент – одна из популярнейших людей в стране. В каком-то смысле многим людям она милее даже вас. Больше скажу, ваш рейтинг, в значительной степени, напитан ее публичной деятельностью, которую она сумела выстроить настолько точно, совершив целую серию, как говорят шахматисты, единственных ходов, что теперь в сознании тысяч граждан стала, если хотите, воплощенной совестью.

– И поэтому ты ее хочешь убить? Капустин поморщился:

– Да будет вам. Охота говорить глупости.

– Тогда в чем смысл слова «жертва»?

– Это просто. Мы совершим покушение на Нину Андреевну. Вернее, даже не на нее саму, а на ее машину. А Нину доставим к месту события на другой машине и, что называется, подложим в эпицентр с аккуратно нанесенными царапинами на лбу и на руках. Налетевшие гаишники и эфэсбэшники – а налетят они вместе с журналистами – зафиксируют факт покушения. Нину мы якобы с сотрясением мозга уложим в палату интенсивной терапии и устроим вокруг ее постели интенсивный медиаконцерт. В американском плане действий все расписано очень подробно. Эффект гарантируется. Возмущение народа гарантируется. Ваш второй тур гарантируется.