Чингиз Абдуллаев - Оппоненты Европы

– Вы можете меня разочаровать, – заметила Мадлен.

– Но я говорю правду, – возразил он.

Поезд остановился. Во все вагоны одновременно вошли сотрудники полиции и прокуратуры города. Очевидно, сюда были мобилизованы все свободные от дежурства сотрудники. Пассажиров рассадили по креслам и начали проверять их документы, опрашивая каждого… Но большинство пассажиров практически ничего не видели. Никто из пассажиров второго класса не поднимался на второй уровень первого класса и не видел погибшего. Если не считать двух журналистов, которые довольно быстро спустились вниз.

Приехавший комиссар полиции ван Лерберг работал терпеливо, тактично. Он довольно быстро уяснил картину происшедшего. И первым, с кем он поговорил, был еврокомиссар Фредерик Гиттенс, который рассказал обо всем, что произошло. Комиссар приехал со следователем Виллемом Кубергером, молодым человеком лет тридцати, который обошел все вагоны, предложив полицейским переписать всех, кто оказался пассажиром этого рейса. Но задерживать поезд на столь длительное время он не мог. Поэтому поезд тронулся с опозданием в тридцать пять минут, и комиссар вместе со следователем остались в вагоне первого класса, чтобы еще раз уточнить местонахождение каждого из пассажиров в момент убийства в этом поезде.

Гиттенс сообщил комиссару и следователю о находившемся в вагоне эксперте по расследованиям преступлений. Понадобилось несколько минут, чтобы связаться с Интерполом, где подтвердили личность известного эксперта. Именно поэтому ван Лерберг решил переговорить с Дронго без свидетелей, пригласив его пройти в вагон-ресторан, откуда убрали всех посторонних. Вместе с комиссаром туда прошел и следователь. Правда, в отличие от комиссара он не верил в опыт или помощь неизвестного эксперта, полагая, что современные методы расследования и вызванные в Брюгге дактилоскописты помогут определить, кто именно мог стрелять в иностранного гостя. Однако он тоже пришел на встречу.

– Мы уточнили, что в тот момент, когда господин Гиттенс и господин Саргын спустились вниз, между вагонами стояла тележка с сэндвичами и напитками, – начал комиссар, – и протиснуться мимо нее было крайне проблематично. Отсюда вывод – либо неизвестный убийца пришел из вагона-ресторана и других двух вагонов, которые находились за ним, либо спустился со второго уровня вагона первого класса, где в этот момент находились и вы, господин эксперт. Причем интересно, что вы со своей спутницей были в вагоне-ресторане, и, значит, возможный убийца должен был пройти мимо вас.

– Я никого подозрительного не видел, – ответил Дронго.

– Бармен обратил внимание, что вы вели себя чересчур вольно с вашей спутницей, – заметил следователь.

– Мы хорошо относимся друг к другу. Разве это преступление? – уточнил Дронго.

– Ни в коем случае. Вы были заняты дамой. И поэтому могли не обратить внимания на прошедшего мимо незнакомца, – пояснил комиссар.

– Я обычно замечаю всех, кто проходит мимо меня, – возразил Дронго.

– И давно вы знакомы с госпожой Броучек? – уточнил следователь.

Дронго взглянул на часы.

– Познакомились примерно час назад. Вас это удивляет?

– Учитывая ваш возраст, – удивился следователь, – вы же не мальчик? Или вам нравится соблазнять молодых женщины? Извините за бестактность.

– Мы знали друг о друге очень давно. Но реально встретились именно сегодня. Вас устраивает такой ответ?

– Возможно. Вы носите с собой оружие?

– Нет. У меня его нет.

– Вы же известный эксперт.

– Именно поэтому. Мне оно не нужно.

– У вас нет конкретных подозрений, кто это мог сделать? – решил вмешаться комиссар.

– Нет. Но на втором уровне вагона первого класса нас было девять человек вместе с погибшим.

– Вы точно запомнили? – снова не выдержал следователь.

– Господин Гиттенс разговаривал с погибшим, сидя в конце вагона, – сказал Дронго, – там была еще пара, говорившая по-русски, пара молодых женщин, мы с госпожой Броучек и герр Схюрман из Голландии. Итого девять человек плюс двое журналистов, которые тоже к нам поднимались. У одного из них был конфликт с погибшим, – не без мстительного злорадства вспомнил Дронго.

– Да. Господин Гиттенс рассказывал нам об этом, – кивнул комиссар, – но потом журналисты не поднимались к вам на второй уровень, а коллега синьора Морзоне утверждает, что тот никуда не отлучался, даже в туалет.

– Значит, у синьора Морзоне есть алиби, – равнодушно сказал Дронго, – хотя какое это алиби, если его подтверждает только коллега.