Кирилл Казанцев - Кремлевские войны

Но как попасть туда? То, что месяц назад, в Белгороде, было делом вполне осуществимым, теперь стало почти невыполнимым предприятием. Вначале он решил воспользоваться проверенным способом – автостопом. Вышел на трассу, ведущую в сторону Москвы (ехать он собирался не в Москву, а назад, в сторону Украины – но ведь требовалось запутать следы), и стал голосовать. Однако машины упорно не останавливались. А когда один грузовик все же остановился, водитель сказал, что готов его подвести аж до Рязани, но только предупреждает, что по трассе сейчас почему-то гаишники останавливают грузовики и проверяют всех пассажиров. Его уже однажды останавливали, когда он вез попутчика. Водитель думал, что его попытаются обвинить в незаконном извозе (хотя денег с пассажира он не брал), но выяснилось, что сам водитель ментов нисколько не интересует – только пассажир. У того внимательно проверили документы, расспрашивали, куда и откуда едет. Но, правда, в конце концов отпустили.

Выслушав этот рассказ, Николай ехать передумал. Проверять другие дороги, ведущие из города, было бесполезно – ясно, что на них происходит то же самое. Облава – она и есть облава.

Положение казалось безвыходным. Не пешком же идти, в самом деле? Он не Федор Конюхов какой-нибудь. Разве только, как он видел в каком-то французском фильме, путешествовать вместе с бродячим цирком, загримировавшись под какого-нибудь артиста… Загримировавшись… А ведь действительно!

Мысль оказалась плодотворной. Не в том смысле, что Николай решил отправиться искать бродячий цирк, – с ума он еще не сошел. Просто он нашел способ вырваться из облавы. Причем самым коротким и удобным путем. Надо было, во-первых, затеряться в какой-нибудь группе, а во-вторых, действительно загримироваться. Ну и, конечно, воспользоваться имевшимся у него паспортом на имя Цаплина.

Так родилась идея турпоездки. Как выяснил Николай, из Саратова отправлялись чартеры в два направления – в Турцию и Грецию. Паспортный контроль при вылете был минимальный, в Турцию виза не требовалась. Так что оставалось подготовиться – и попробовать прорваться.

Главным в подготовке был совсем не грим – на него Николов особенно не рассчитывал. Ведь те, кто будет его искать в толпе туристов, тоже могут учитывать такой способ маскировки. Главное было полностью изменить осанку, манеру держаться, постараться выглядеть старше или, наоборот, моложе своих лет. Он решил стать моложе. Пару раз сходил в спортзал, еще пару раз – к массажисту. Купил очки – слабые, почти нулевые. И, наконец, решил, что можно идти за путевкой.

О том, куда именно лететь, где он собирается отдыхать, Николов практически не думал. Ведь на самом деле отдыхать он не собирался. Важно было выбраться за кордон. А дальше – направиться в страну, которую он с этого момента назовет своим домом, и прикидывать, как строить жизнь на новом месте.

Однако теперь, сидя в самолете и глядя на проплывающие внизу облака, Николай понял, что кое-что он упустил. А именно – Веру. Из Саратова он ни разу ей не звонил – нельзя было. Но забыть – нет, не забывал. Просто не до нее было – ведь кольцо вокруг затягивалось все туже. А вот теперь, вырвавшись из облавы, вспомнил. И понял, что жить без нее ему будет очень тоскливо. И с какой стати он должен мотаться по свету один? Он что – обречен на одиночество? Или у него денег на семью не хватит? Нет, денег вполне достаточно.

Желание немедленно связаться с Верой, услышать ее голос, сообщить о том, что он смог вырваться из кольца облавы, было очень сильным. Николай даже достал телефон, отыскал Верин номер… Но не позвонил. И не потому, что на борту звонить не разрешалось и стюардесса несколько раз об этом предупреждала. Плевал он на запреты! Небось из самолета не высадят. Нет, тут была другая опасность. Он, конечно, не Березовский какой-нибудь, но все же… Учитывая, с каким размахом организована кампания по его поимке… Что, у наших органов в Турции своих людей нет? Тем более в таком посещаемом россиянами месте, как Анталия. Что, если после этого звонка его, кроме заботливого гида, у трапа встретят также двое-трое еще более заботливых молодых людей? Нет, рисковать не стоит.

Николов выключил телефон и снова откинулся в кресле. Он твердо решил спать до конца полета. Все, что задумал, он сделает после, уже находясь на турецкой земле. А сделает он вот что: прямо из аэропорта позвонит – но не ей на сотовый, а в парикмахерскую. Вряд ли этот номер тоже прослушивают. Если не застанет – позвонит еще раз. Когда дозвонится, скажет примерно так: «Это Эдик, помнишь меня? Я тут в Турции отдыхаю, не хочешь мне компанию составить?» Она должна узнать его голос, понять, кто звонит. А Эдиком звали их общего знакомого еще в ту давнюю пору их жизни, когда жило и развивалось его самое знаменитое детище – «ННН-93». Она должна понять… Она поймет…