Ариф Караев: Раскол

— Этого делать нельзя. Мы должны справиться сами, — тихо ответил старик, протягивая бинт и какую-то склянку с мазью.

Раздев раненого по пояс, Вагиф быстро обмыл раны марганцевым раствором и по совету старика приложил к ним пучки какой-то сухой травы, густо обмазанные неприятно пахнущей мазью. После чего они вместе со стариком перевязали парня.

Перенеся его на топчан, Вагиф сел на табурет, устало свесив руки. Он был вконец измотан.

— Выпей это, — как сквозь сон услышал он голос старика.

Какая-то обжигающе горячая смесь жаркой волной устремилась по его венам, заставив на мгновение открыть глаза. Сквозь голубовато-белесую пелену он с трудом разглядел ту самую женщину в черном, которая, стоя на коленях у изголовья парня, что-то горячо шептала, поминутно вытирая его лицо темным платком.

Это было последнее, что он увидел. Тяжелый, беспокойный сон всепоглощающей, темной массой навалился на него, не дав даже возможности принять более удобное положение. Он заснул тут же, в кухне, сидя на широком низком табурете.

Проснулся Вагиф поздним утром. Комната, где он находился, была залита ярким солнечным светом. Открыв глаза, он еще долго лежал без движения, восстанавливая по крупицам отрывочные воспоминания о событиях вчерашнего дня. Постепенно в голове выстроилась вся картина происшедшего. Эпизод за эпизодом, подобно медленно прокручивающейся ленте, проходил перед его внутренним взором, порождая массу вопросов, на которые он никак не мог найти ответа.

Вскоре Вагиф стал различать голоса, доносившиеся со двора. Говорили двое. Один, мужской, был Вагифу знаком. Это, несомненно, был голос старика. Другой, женский, он слышал впервые.

Еще раз медленно потянувшись, Вагиф поднялся с кровати и огляделся. Комната чисто прибрана: ни пылинки, ни соринки. Обставлена же она была по-спартански. Широкая металлическая кровать, круглый стол, комод и несколько стульев. Особого достатка явно не ощущалось.

На одном из стульев Вагиф нашел свои вещи. Они были вычищены и тщательно выглажены. Рубашка аккуратно заштопана в нескольких местах. На столе он увидел свои документы и деньги. Отдельно от них, тускло поблескивая вороненой сталью, лежал пистолет.

Одевшись, Вагиф вышел из комнаты. Пройдя немного по коридору, он оказался на кухне, которая была аккуратно убрана и вымыта. У плиты стояла незнакомая женщина средних лет. Увидев его, она слабо улыбнулась и кивнула головой в сторону двери.

Выйдя во двор, Вагиф с наслаждением подставил лицо неяркому осеннему солнцу. Легкий ветерок приятно холодил кожу, аромат поздних яблок, разлившийся в воздухе, нежной волной окутывал его хорошо отдохнувшее за ночь натренированное тело. И он улыбнулся. Он стоял так бесконечно долго, закинув голову и улыбаясь всему, что его окружало: небу, облакам, ветру, солнцу, всему живому и неживому.

— Проснулся? — вдруг услышал он за спиной низкий мужской голос с какими-то характерными гортанными нотками.

— Да, спасибо, — ответил Вагиф, медленно поворачиваясь к собеседнику.

Стоявший рядом с ним старик, на сей раз без ружья, молча кивнув, протянул ему пачку сигарет.

— Оружие требует ухода, — так же спокойно продолжал он, указав пальцем на рукоятку засунутого за пояс пистолета.

— Оно не мое, — затянувшись сигаретой, в тон ему ответил Вагиф.

— Я это понял, оно тебе не подходит.

— Как это — не подходит? — заинтересованно переспросил Вагиф.

— Каждому мужчине что-то подходит, а что-то нет: женщина, убеждения, оружие. Тебе этот пистолет не подходит.

Сказав это, старик повернулся и, молча взяв его под руку, подтолкнул к двери.

В гостиной все уже было готово. Стол уставлен разнообразной снедью, среди которой разноцветными островками высились бутылки с вином. Кроме старика и Вагифа, в комнате никого больше не было.

Старик сел первым, указав Вагифу пальцем на соседний стул. Еда оказалась отменной. Прекрасно приготовленное мясо было безупречно. Изобилие приправ и разнообразных соусов придавало каждому кусочку свой неповторимый вкус.

Ну, а вина… Они были просто превосходны. Их тонкий, еле уловимый аромат приятно кружил голову, невольно притупляя ощущение реальности. Но действительность была рядом и, ежесекундно проявляясь в мелочах, не давала покоя.

— Что с парнем? — наконец решившись, спросил Вагиф.

— Все хорошо. Его увезли.

— Увезли? Как увезли? — переспросил Вагиф, подозрительно посмотрев на старика.

— Его нужно было увезти, — мягко продолжал старик, подливая ему вина. — Не беспокойтесь, все будет хорошо. Его поднимут на ноги, а здесь ему оставаться было нельзя. И я боюсь — не только ему, к несчастью.