Фредерик Форсайт - Посредник

— Что он сказал относительно датировки записей?

— Все они сделаны более семи лет назад.

— То есть еще до того, как Мосса выставили. Не годится.

— Я сказала «большинство номеров», — напомнила Саманта. — Четыре телефона занесены в книжку на протяжении последнего года. Бюро путешествий, два агентства по продаже авиабилетов, а также вызов такси.

— Черт!

— Есть еще один номер. Внесен в книжку месяца три назад, от силы полгода. Беда только в том, что его не существует.

— Отключен? Или испорчен?

— Да нет, он никогда и не существовал. Первые три цифры 202 — как для Вашингтона, а остальные семь — совершенно произвольный набор.

У себя в комнате Куинн ломал над ними голову целых двое суток. Количество возможных комбинаций могло вывести из строя компьютер. Многое зависело от того, насколько тщательно Мосс старался зашифровать номер и рассчитывал ли на то, что книжка попадет в чужие руки. Куинн начал работу с простейших кодов, записывая полученные номера в столбик. Саманте предстояло проверить их позже.

Первым Куинн применил самый очевидный, излюбленный детьми шифр: взял и переставил цифры в обратном порядке. Затем поменял местами первую и последнюю, вторую от начала и вторую с конца, третью от начала и третью с конца, не трогая седьмую, стоявшую посередине. Исчерпал десять вариантов перестановок. Дальше взялся складывать и вычитать.

Отнимая от каждой цифры по единице, потом по две и так далее. Потом — единицу от первой цифры, две — от второй, три — от третьей, вплоть до последней, седьмой. Повторил всю процедуру заново, на этот раз не отнимая, а прибавляя цифры. На второй вечер у Куинна поплыло в глазах. Он тупо смотрел на листы, испещренные бесконечной цифирью, и думал: Мосс мог прибавлять или вычитать день своего рождения или день рождения матери, номер автомобиля, размер костюма — что угодно. Составив список из 107 наиболее очевидных перестановок, Куинн отдал его Саманте. Через день она позвонила. Голос ее звучал устало. Можно было не сомневаться, что счет за переговоры, предъявляемый ФБР телефонной станцией, заметно превысил обычную сумму.

— Слушай, Куинн! Сорок один номер из списка — таких телефонов попросту нет. Остается шестьдесят шесть. Это телефоны прачечной самообслуживания, клуба престарелых, массажного салона, четырех ресторанов, закусочной, двух проституток и военной авиабазы. Добавь полсотни домашних телефонов ни о чем не подозревающих горожан. Впрочем, один номер заслуживает внимания. В твоем списке он стоит сорок четвертым.

Куинн взглянул на лист. Этот номер он получил в результате последовательного вычитания ряда чисел от единицы до семерки из исходного набора цифр, начиная с конца.

— Что это за номер? — спросил он тихо.

— Домашний телефон, отсутствующий в справочниках, — ответила Саманта. — Определить владельца стоило немалых трудов. Особняк в Джорджтауне. Угадай, кому он принадлежит.

Саманта назвала имя. У Куинна перехватило дыхание. Возможно, что это простое совпадение… Если развлекаться с семизначным номером достаточно долго, можно совершенно случайно наткнуться на домашний телефон очень важной персоны.

— Спасибо, Самми. Это наш последний шанс. Я дам тебе знать.

В тот же вечер, в половине девятого, сенатор Беннетт Хэпгуд сидел в гримерной, готовясь к выступлению по нью-йоркскому телевидению. Миловидная девушка накладывала на его лицо коричневато-желтый грим. Сенатор слегка вскинул голову вверх, чтобы скрыть намечающийся второй подбородок.

— Брызните-ка сюда лаком для волос, милочка, — указал сенатор на белоснежную прядь, по-мальчишески свисавшую на лоб.

Девушка оказалась настоящей мастерицей. Исчезли набрякшие красные прожилки вокруг носа, бледно-голубые глаза заблестели от впущенных в них капель: ковбойский загар, приобретенный под кварцевой лампой, выглядел совершенно неотразимо. В гримерную заглянула помощница режиссера.

Мы ждем вас, сенатор.

Беннетт Хэпгуд поднялся с кресла, подождал, пока девушка-гример снимала с него салфетку, стряхивала с голубовато-серого костюма крошки пудры. Затем проследовал за помощницей режиссера в студию. Его усадили слева от ведущего. Звукооператор ловким движением приколол к отвороту его пиджака микрофон размером с пуговку. Ведущий одной из популярнейших вечерних программ обзора текущих событий просматривал свой текст. На мониторе шла реклама собачьих консервов. Оторвавшись от бумаг, ведущий приветствовал Хэпгуда ослепительной улыбкой: