Василий Горлов - Дама наизнанку

Вячеслав, зная соседа, сразу же сообщил, что у него имеется деловой разговор. Лишь после этого он достал пакет вина. Увидев подарок, Петров взвыл:

— Бог мой, "Кавказ"! — где ты раздобыл этот нектар, Толстый? — "Толстый" было излюбленным обращением компьютерного гения к людям, вызывавшим его симпатию. — Ты себе не представляешь, как это было здорово: парадняк, старый друг и флакон "Кавказа"… Гоша куда-то исчез, и через мгновение появился с двумя реликвиями: двухсотграммовыми гранеными стаканами.

— Только из них! — произнес он голосом великого жреца во время самого главного жертвоприношения.

Поплавский вежливо отодвинул в сторону свою "чашу" и стал с удовольствием смотреть на священнодействие приятеля. Тот махнул первую дозу залпом, а потом начал наливать понемногу и смаковать. К концу пакета он так расчувствовался, что вспомнил старый анекдот:

— Ты, Славик, молодой, и этого помнить не можешь. А в восьмидесятом году, когда перед олимпиадой Москву сделали закрытым городом, в метро объявления станций начали делать на русском и английском. Вот, послушай анекдот того времени: "В винном отделе гастронома драка: завезли портвейн "Кавказ". Спустя некоторое время краснорожая, пьяная продавщица в грязном фартуке хрипло орет: "Все, "Кавказ" кончился! Поняли вы, свиньи: нету больше "Кавказа"! Затем нажимает кнопку, и из репродуктора доносится бархатный женский голос: "Ladies and gentlemen! Port "Caucasus" is over! Welcome to Moscow!" [5] Дамы и господа! Портвейн "Кавказ закончился"! Добро пожаловать в Москву! — англ.

Гошка отчаянно захохотал, даже не подумав перевести: для него английский давно стал родным языком. Дождавшись паузы, Слава торопливо начал рассказывать о своем деле (близилась полночь, а с нею и уход Петрова в иные пространства). Сосед на удивление быстро схватил суть дела.

Значит, так: тебя зовут Костя Дубов. Ты — мой заместитель. Коська сейчас в Таиланде, мои сотрудники об этом не знают, а то, глядишь, тоже запросят второго отпуска! Для них он в отгулах. Так, с этим решили. Теперь насчет твоей идеи…

Допив чай и съев ванильный сырок, Поплавский через сорок восемь минут был уже на Петровке. Звонить Блохину нужно было не раньше, чем в десять. С другой стороны, до нала рабочего дня оставалось больше часа. Таким образом, капитан Поплавский мог посвятить больше двух часов остальным своим делам, от которых, прошу заметить, никто его не освобождал. Подготовить несколько запросов, посмотреть уже полученные ответы. Ждало своей очереди и одно, уже фактически законченное дело, которое, тем не менее, требовало огромного количества столь ненавидимой оперативниками бумажной работы. Но придет время, — это Поплавский хорошо знал, — и Старый К. пригласит в козлятник и спросит с одинаковой строгостью как за не раскрытое до сих пор убийство, так и за недописанный отчет!

Вчера по дороге домой он довольно быстро вычислил пущенного за ним "хвоста". Не только предполагая, но и ожидая чего-либо подобного, Алексей сознательно пошел не по проспекту, а дворами и переулками, где прохожих было значительно меньше, и филер неминуемо должен был себя выдать. Что, собственно, и произошло. Не торопясь и не оглядываясь, капитан добрел до Ломоносовского проспекта, купив по дороге черного хлеба, шматок шпига, банку хрена и, для завершения картины, пучок зеленого лука и головку чесноку. В некоторых случаях люди сами создают обстоятельства, вынуждающие их действовать так, а не иначе: купив показушный "хохлятский" набор себе на ужин, Быков был просто вынужден на углу Мосфильмовской заскочить в соответствующую торговую точку и выйти оттуда с приятно оттягивающей карман куртки четвертинкой. Легкие протесты совести (а капитан употреблял спиртное только по праздникам) были заглушены соображениями о необходимости создания цельного образа: какой хохол-автомеханик станет запивать во время ужина сало чаем? Да и нос что-то начал посапливать…

… Алексея разбудила хозяйка, старая МУРовская пенсионерка, с удовольствием оказывавшая время от времени небольшие услуги ведомству, где прошла вся ее жизнь. Пока она хлопотала на кухне, Быков быстро умылся, с сожалением оставив нетронутой вчерашнюю щетину: по его соображениям, запорожцу Горячему ежедневное бритье должно было казаться излишней роскошью. Еще раз предупредив Нину Тихоновну, что возможны какие-нибудь необычные звонки или разговоры на улице, капитан натянул свой колпачок с помпоном и отправился на работу.