Леонид Словин - Астраханский вокзал [сборник]

Денисов оставил обоих инспекторов и прошел вдоль камер хранения. В узком проходе пассажиров почти не было: первый утренний поезд уходил через пять часов.

«Сейчас полы начнут мыть!» — подумал Денисов, возвращаясь, и тут же, как по волшебству, в дальнем конце зала надрывно завыл горластый поломоечный комбайн.

— …Модельеры-художники решают десятки вопросов, — рассказывала девушка, обращаясь преимущественно к Кристинину. Ее красивая большая голова возвышалась над кургузым легким пальтишком. — Может, вы видели в магазинах куклу «Шагающая Маша» — белая пачка, белая блузка, пришивной парик? Это наша работа…

— А как вы палец порезали? — спросил Денисов.

Вопрос прозвучал бесцеремонно, Денисов от неловкости покраснел.

— Это я сыр резала. Тупым ножом…

— Теперь расскажите, как вы потеряли друг друга, — попросил Кристинин.

— Прибежали в кинотеатр перед самым началом последнего сеанса. Я говорила им: «Мальчики, незачем ехать, все равно не успеем!» А они: «В честь знакомства! Как это, в Москве были и никуда не попали?» Мои вещи и свою сумку — в девятую ячейку и бегом! Я даже шифра не записала. В метро, потом на трамвай. Билеты купили с рук и все в разных концах зала! После сеанса я вышла на улицу: их нет! Ну, и сюда поехала… А может, они и сейчас меня там ждут?

— В каком вы кинотеатре были? — спросил Горбунов.

— В «Алмазе»… Я, пожалуй, еще к метро подойду, может, они там? — девушка невесело улыбнулась и медленно пошла к выходу.

— Ну, что ты еще добавишь к ее психологическому портрету? — спросил Кристинин у Денисова. Денисов пожал плечами.

— Смелее. Отвечай: у нас из камеры хранения часа три тому назад были украдены вещи одной симпатичной девушки, — вмешался Горбунов.

— Я так и подумал, — кивнул головой Денисов, — от вокзала до «Алмаза» идет трамвай, и никто из москвичей не поедет сначала на метро, а потом на трамвае. Ее просто хотели запутать, чтобы она не сразу потом вернулась на вокзал.

— Девушка сказала, что вещи в девятой ячейке? — В глазах у Кристинина зажегся нетерпеливый огонек.

— В девятой, — кивнул Горбунов.

Неразговорчивый молодой человек с тонкими рыжеватыми усиками — дежурный механик, — посвистывая, быстро вывернул контрольный винт. Из стальной ячейки раздался резкий дребезжащий зуммер.

— Вот именно, — сказал Кристинин. В ячейке лежала расползшаяся по дну ящика красная авоська со свертками, сверху пара огромных подшитых валенок, — закрывайте. Нужно объявить по радио, чтобы пассажир, положивший вещи в эту ячейку, подошел сюда.

Механик поставил на место винт, отошел в сторону и скрестил руки на груди: он был по специальности техником-конструктором и работал на вокзале по совместительству.

— Спасибо. Можете идти, — сказал ему Кристинин. — А ты, Денисов, найди старшину. Михаил Иосифович обо всем подробно расспросит потерпевшую…

Несколько минут, пока радио разносило по залу: «Пассажир, положивший вещи в ячейку номер… Вас просят…», работники МУРа стояли молча. Девушка, видимо, все еще дежурила у метро, Горбунов пошел ей навстречу. Еще несколько пассажиров с чемоданами вошли в камеру хранения, прежде чем в узком проходе показалась обвязанная шерстяным платком высокая женщина, недовольная и заспанная. Шаркая комнатными туфлями по кафелю, она подошла к ячейке и дернула ручку.

— Что там насчет девятой? По радио вызывали… — обратилась она к Кристинину, стоявшему у ячейки.

— Все в порядке, — сказал Кристинин, — только ответьте на несколько вопросов, вы недавно клали вещи?

— Ну да, недавно! — у нее оказался самый низкий и редкий из женских голосов — контральто. — Еще десяти не было!

— Скажите, ячейка была пустой?

— Ну да, пустой! Минут двадцать ждала, пока освободилась!

— За вещами к ячейке подходили два пассажира?

— Вот еще — два! Один был, а второй уж потом подошел!

О чем бы Кристинин ни спрашивал, его собеседница начинала с отрицания. Тогда он переменил тактику.

— Они между собой не разговаривали?

Женщина чутко среагировала, поэтому облекла свое несогласие в новую форму.

— А чего им разговаривать?! — спросила она. — Взяли и пошли!

— Вы с ними рядом не стояли? Какие они из себя?

— А где же мне стоять? Не для того я ждала! Какие из себя?! Мне их рассматривать некогда! Какие вопросы задают!

— В соседнюю ячейку кто-нибудь в это время не укладывал вещи?

Она на секунду задумалась.

— Мужчина был. Напротив меня сейчас сидит на диване. Бородатый, таких я называю тунеядец! — И тут же, словно спохватившись, добавила: — А почему ему не класть! Вот еще! — Ей словно нравилась эта игра.