Ричард Диминг - Коп из полиции нравов [Коп из полиции нравов. Шпион поневоле. Требуется секретарша. Весьма опасная игра]

— Совершенно не обязательно держать ее руками, — заверил я и закурил.

Двадцать минут спустя внизу появилось судно, явно шедшее на всех парах, если судить по расходившемуся в стороны буруну. Я показал на него, отключил автопилот и крикнул:

— Держитесь крепче!

А сам отдал ручку вперед, и «Чессна» стала падать вниз, как бомба, море заполнило весь горизонт и судно понеслось навстречу нам со скоростью 300 миль в час. Это была настоящая атака из пике в духе Второй мировой. Затем я слегка принял ручку на себя и мы ракетой пронеслись над кораблем, перегрузка вдавила меня в кресло. Передо мной на какие-то миллисекунды промелькнуло несколько бледных лиц, потом я снова набрал высоту.

Надеюсь, я на всю оставшуюся жизнь напугал Руперта Генри — это был последний удар в его кошмарной схватке с морской болезнью. Правда, возможно, что в этот момент он находился в закрытой каюте, потягивая не облагаемый таможенными сборами джин.

Судя по Веронике, ее слегка мутило.

— Держу пари, ты каждый день испытываешь то же в «мазерати», — поспешил заверить я.

Когда до острова оставалось с полчаса полета, я попросил Брентриджа достать мне кое-что из запертого шкафчика, помещавшегося в задней части самолета. Он осторожно передал мне большой картонный ящик. Я открыл его и освободил содержимое от папиросной бумаги. Там было прицельное приспособление для воздушной стрельбы, которое я закрепил на двух кронштейнах над щитком приборов перед своим сидением. Затем я пошарил за щитком и вытащил провод, который подсоединил к хитрому ящичку компании «Интернэшнл Чартер» с помощью многоштырькового разъема. Попробовал включить — и судя по всему оно работало!

Вероника ничего не понимала, но Брентридж оказался более сообразительным.

— Ждешь неприятностей?

— Нет, но всегда лучше перестраховаться. Я оставил Детмана с двумя его парнями, прикованных наручниками к стене и, если Гудини [10] Знаменитый фокусник, умевший ловко избавляться от оков. не доводится им близким родственником, они там и должны сейчас лежать. А самое опасное оружие на острове — обломки скал.

Брентридж принялся заряжать и разряжать свой автоматический браунинг, а Роника смотрела, как я справляюсь с управлением.

— Ты на меня все еще сердишься? — наконец спросила она.

Перед тем как ответить, я внимательно изучил всю панель приборов, словно те могли дать мне совет. Но они все попрятались в свои гнезда и помалкивали.

— А как ты думаешь? Как бы ты себя чувствовала, если бы наемником Квина оказался я, а ты — жертвой шантажа?

Она пожала плечами и отвернулась к окну. Я вновь вернулся к компасу, стараясь держать курс как можно аккуратнее, в пределах десяти градусов.

— Как ты оказалась замешана в это дерьмо? Ты всегда казалась такой преданной мне, что и в голову не могло прийти, что ты предана только фюреру Квину.

— Просто когда работаешь в разведке, то совсем не умираешь от счастья. Большую часть времени это обычная работа, как любая другая — ты-то должен это понимать. Но в ней были и некоторые компенсирующие моменты. Вроде тебя.

Я холодно рассмеялся.

— Премного благодарен. Я доволен, что смог внести тонкий луч солнечного света в твой кабинет, заполненный пыльными досье и приказами, размноженными в четырех экземплярах.

Больше нам уже нечего было сказать друг другу.

Брентридж последний раз протер свой пистолет и засунул его в кобуру на бедре. Меня не особенно интересовало, что он делает. Я сейчас был настолько занят мыслями о Веронике, что почти забыл о Детмане и потерял интерес к так любовно вынашиваемым планам. Я даже начал сожалеть, что поступил подобным образом — из чистой прихоти. Руперт Квин и его парни из морской пехоты были куда более квалифицированны для охоты за Детманом и его чемоданчиком, набитым египетскими секретами.

Теперь я размышлял о том, что буду делать, когда все окажется позади. О долгом отдыхе в каком-нибудь приятном месте. О долгом отдыхе, и непременно с девушкой. Не пригласить ли Веронику? Я тщательно анализировал свои чувства, пока «Чессна» монотонно гудела над морем, а стрелки тахометров неподвижно застыли на положенных местах.

Тут у меня возникла мысль, что Руперт Квин собирался предложить мне постоянную работу у него. Сама по себе мысль была ужасна, но меня начинала слишком беспокоить моя безопасность. После сегодняшнего шоу я, скорее всего, попаду в черные списки американской разведки, компании «Интернэшнл Чартер», если она еще уцелеет, египтян, которым компания непременно все сообщит, чтобы отомстить мне, и множества организаций старых нацистов от Мадрида до Рио — не говоря уже о тех, кто сейчас командует в Бонне. Когда нужно укрыться, мир вдруг выглядит ужасно маленьким, и я никогда не вынашивал идей отрастить бороду или красться по ночам с перекрашенными волосами.