Ричард Диминг - Коп из полиции нравов [Коп из полиции нравов. Шпион поневоле. Требуется секретарша. Весьма опасная игра]

Я опустошил свой бокал, резко его поставил, перегнулся через стол, дотянулся до Оскара, рванул и распахнул его спортивное полупальто. Под мышкой левой руки у него была кобура для револьвера.

Он хотел схватить меня за руку, но промахнулся и лишь наградил взглядом, полным ненависти, но было в нем и кое что-то еще, похоже, страх.

Клод наблюдал за нами с тихим интересом, как будто я показывал ему фотографию своей любимой собаки.

Я обратился к Оскару:.

— И ты достаточно ловок в обращении с этой штукой?

— Пошел к черту!

— Если нет, я посоветовал бы оставлять ее дома.

— Пошел к черту.

— Ношение оружия увеличивает шанс самому нарваться на пулю. Во-первых, ты всегда можешь подстрелить сам себя, а во-вторых, это заставит других быть чуточку расторопнее, чтобы опередить тебя в перестрелке. Они же будут думать, что ты определенно знаешь, как пользоваться этой штукой.

Оскар кое-как застегнул свое полупальто, встал и повернулся к Клоду.

— Прошу прощения за случившееся.

Потом опять послал меня по-шведски и гордо удалился, чопорный и оскорбленный, ухитрясь при этом сохранять какое-то странное достоинство.

Клод встал одним текучим плавным движением.

— Не желаете заглянуть под мое пальто, мистер Кери?

Будь у него там что-то подобное, такого рода тип никогда не допустил бы, чтобы это было заметно, и уж во всяком случае не позволил бы никому ничего проверять.

Я отрицательно покачал головой. Клод повернулся и последовал за Оскаром.

Спустя некоторое время, поняв, что я свалял дурака, я снова подозвал официантку.

Утренний туман расползался, исчезая между деревьями вокруг аэропорта. Я просто сидел в самолете и наблюдал за движением рук по кабине. Руки что-то проверяли, включали, выключали, и я надеялся, что они делают все правильно.

В это утро мои вены были наполнены песком, мозги — битым стеклом, и вообще я себя чувствовал болотной нечистью, причем из самой вонючей трясины. Но мои руки знали свое дело, и лучше было не вмешиваться.

Триммера готовы к взлету, заслонка карбюратора закрыта, смесь обогащена, воздушный фильтр включен… Они все могут делать — днем или ночь, с похмелья или нет. Но сколько это может продолжаться, Кери? До тех пор, пока руки не промахнутся в первый раз. Только малюсенький малозначительный промах — для начала. А пока ты знаешь, что живешь в кредит у времени. Давно? В будущем году мне уже сорок. И позади летных часов больше, чем можно ожидать впереди. Я уже одолел перевал, как преодолел его этот год. Теперь остался только длинный пологий спуск к зиме.

Долго еще?

Только следующее лето — вот все, что тебе нужно. Потому что именно тем летом ты пролетишь над горой из никеля. И заработаешь большие деньги, и станешь знаменит; и тогда можно выбросить все это старое дерьмо, нанять пару замечательных, безопасных двухмоторных самолетов-разведчиков, и молодые, умные пилоты с ясными глазами будут летать на них.

И Билл Кери сможет сидеть за столом мореного дуба в Хельсинки или Лондоне, или, наконец, в Торонто и потягивать спиртное и после завтрака, и впредь, а при желании — до полной невменяемости.

Сегодня же утро явно пошло наперекосяк. Началось оно с проблем с моей головой и продолжало свое черное дело, начиная с того, что не появился Мика, и кончая прогнозом, обещавшим сильный северный ветер.

Я кое-как заставил «Бобра» оторваться от земли и направил его на юг. Когда ведешь разведку без помощника, тут уж не до смеха. На «Бобре» нет автопилота, так что приходиться настроить триммера на режим полета с утяжеленным носом и потом ползать по кабине, надеясь, что твои перемещения не нарушат баланса всего аппарата.

Затем все, что следовало сделать, — это включить самописцы сцинтиллометра и магнитометра, раскрутить лебедку, которая опускает магнитометр через грузовой люк, чтобы он оказался на достаточном расстоянии, исключающем влияние металла самолета, удостовериться, что самописцы прогрелись и работают как следует, — и тут же быстро пробираться вперед, чтобы предотвратить переход самолета в пике или штопор.

И все это с похмелья, когда небо с овчинку покажется.

Затем попасть в район, сделать контрольный проход над точкой с известным магнитным уровнем, вернуться обратно и забраться чуть-чуть повыше, сбегать в хвост убедиться, что с аппаратурой все в порядке и графики показывают то, что нужно.

Шторм где-то на востоке пересекает русскую границу и дает электрические помехи. Сильный северный ветер все время напоминает о себе, чтоб ты не задремал. Я только выбрался из обследуемого района и собирался повернуть на север, когда диспетчерская Рованиеми вышла в эфир, вызывая меня. С радиовызовами я всегда был очень осторожен, где-то на уровне инстинкта, мне требовалась секунда или две, чтобы сообразить, могу ли я ответить и не засветиться, если нахожусь в запретной зоне.