Алексей Макеев - Пять минут до расплаты

– Они с ним здоровались, говорили, может, дрались? – нетерпеливо задал наводящие вопросы Гуров.

– Подождите, – старушка приложила кончики пальцев к вискам и опять прикрыла глаза. Гуров молчал, боясь помешать ей воспроизвести в памяти картину произошедшего. – Мне показалось немного странным, но я вчера не придала этому значения. Тот мужчина приблизился к Зеленскому со спины вплотную, почти прижался к нему. А Олег Тимофеевич застыл, не оборачиваясь, как-то нарочито странно, словно тот человек говорил что-то очень важное, а Зеленский завороженно слушал его. Примерно секунд десять они были в зоне моего внимания, пока я не отвлеклась. И все это время они так и стояли: незнакомец за спиной Зеленского, так и не повернувшего к нему головы. И это напряжение в застывших позах… Да, именно напряжение – я только сейчас это поняла. Может быть, то, что я вам рассказала – излишне экзальтированное восприятие увиденного, спровоцированное вашим посещением, однако мне кажется, что так все и происходило, – словно извиняясь, сказала Надежда Сергеевна.

– Что было потом? Что вы видели? – спросил Гуров.

– Увы, больше ничего, – чуть виновато улыбнулась старушка и пожала плечами. – Я поехала открывать дверь Машеньке.

– А вы помните, как выглядел этот человек, во что одет был? – с надеждой спросил Лев Иванович. – Может быть, вы его видели раньше?

– Было довольно темно, хотя и светил фонарь на углу. И я больше смотрела на Машу. Раньше этого человека я никогда не видела, иначе бы запомнила. Не по лицу – его не было видно в сумраке. Его походка… Некая закрепощенность спины, и от этого – осторожность в движениях, какая-то деревянность… Худощавый, ростом примерно такой же, как и Тимофей Олегович. А во что одет? – Надежда Сергеевна на секунду задумалась. – Одет этот человек был очень просто: в темные брюки, может, даже джинсы, также в темную – черную или синюю – короткую куртку, точно не кожаную. А на голове у него была такая кургузая темная вязаная шапочка, которую нынче носит молодежь. Некрасиво…

– Что некрасиво? – встрепенулся Гуров.

– Да шапочки эти вязаные, – поморщилась старушка. – Всегда были женским предметом одежды, но сейчас все так перепуталось. Раньше подобные одевали только на лыжные прогулки. Вот, пожалуй, и все, что я могу вам сообщить.

– Итак, подводим итог, – сказал Гуров и, концентрируясь, потер пальцем переносицу. – Когда Зеленский вышел из дома к машине, от первого подъезда к нему подошел незнакомый вам человек. Он был одет во все темное – неброскую куртку и брюки, возможно, джинсы. На голове – облегающая вязаная шапочка. Отличительная примета: некоторая ограниченность в движениях, возможно, связанная с травмой или заболеванием позвоночника. Этот человек подошел со спины вплотную к Зеленскому и примерно десять секунд, пока вы наблюдали за ними, они положения не поменяли. И Тимофей Олегович все это время голову к незнакомцу не поворачивал. По вашим ощущениям, в их позах было что-то неестественное, напряженное… Я все правильно рассказал?

– Да, все так и было, – склонила голову Надежда Сергеевна. – Больше мне нечего добавить.

– А вообще к Зеленскому часто приезжали посторонние? – спросил Гуров. – Вы бы их могли узнать?

– Мне трудно ответить на этот вопрос. Если люди заходят в наш подъезд, определить, к кому в гости они следуют, право же, трудно. Только если Тимофей Олегович появлялся с кем-то во дворе… Вот и про молодого человека, который сегодня был с вами, я бы ничего не сказала, хотя он несколько раз приезжал сюда. Просто однажды я увидела, как Зеленский ходил под окнами, часто смотрел на часы – явно нервничал. А потом подъехала машина, из нее выскочил этот юноша и передал ему какие-то бумаги. Так я его и запомнила, – сказала Надежда Сергеевна.

– Ну что же, спасибо, – поблагодарил старушку Гуров. – И вот моя визитка. Если вы вспомните что-то важное или вдруг заметите подозрительное – немедленно звоните.

– То, что я вам рассказала, важно? – серьезно спросила старушка.

– Очень важно, – кивнул головой Лев Иванович. – В деле появилась отправная точка. Вот, пожалуй, все, что я могу вам сказать.

– Я понимаю: тайна следствия… – строго поджала губы Надежда Сергеевна. – Успехов вам, господин полковник!

Когда за Гуровым захлопнулась дверь, он подумал, что с великим удовольствием раскрыл бы внимательной и приятной во всех отношениях старушке любые тайны следствия, вот только открывать пока было нечего. Ее рассказ лишь подтвердил одну из догадок, что Тимофей Зеленский уже от дома уехал со своим убийцей. Хотя и это не была истина в последней инстанции, а лишь связанное реальными фактами предположение.