Алексей Макеев - Пять минут до расплаты

– Ну, я бы не сказал, что остатки сознания, – улыбнулся Гуров. – Я встречал людей намного моложе и, без всякого сомнения, глупее вас. И не так уж редко!

– Увы, не стоит меня утешать. Вся жизнь осталась в далеком прошлом. В реальности же существуют вот это кресло-каталка и окошко во двор, – печально улыбнулась женщина. – Да еще согревают воспоминания. Есть такие строчки из стихотворения, кажется, Евтушенко: «Старухи были знамениты тем, что их любили те, кто были знамениты». Так это про меня.

Гуров вспомнил о галерее мемориальных досок на фасаде дома и рассказ домработницы о профессоре, когда-то жившем в квартире Тимофея Зеленского. Видимо, муж Надежды Сергеевны принадлежал к той же славной когорте сталинских академиков, полководцев и деятелей культуры. И, возможно, одна из мраморных табличек посвящена ему.

– Так что, Лев Иванович, уж извините, о господине Зеленском я вам если и подскажу, то совсем немногое. Лишь то, что можно разглядеть из этого окошка.

– Надежда Сергеевна, я как раз и хотел вас расспросить о том, что вы могли заметить именно из окна. Вчера где-то около семи часов вечера вы случайно не видели во дворе Тимофея Зеленского? – спросил Гуров.

Женщина задумалась, потом поднесла к губам указательный палец, словно запрещая сыщику говорить, и прикрыла глаза. Лев Иванович с надеждой смотрел на покрытое морщинами спокойное лицо той, которая любила того, кто был знаменитым. Он попробовал представить ее в молодости и понял, что Надежда Сергеевна была когда-то очень красива, и тот, кто был знаменит, без сомнения, любил эту замечательную женщину.

– Вчера вечером я видела Тимофея Олеговича дважды, – открыв глаза, сообщила она. – Примерно в шесть часов он приехал на своей машине.

– На темно-синей «Ауди»? – сразу уточнил Гуров. – И он приехал один?

– Я не очень разбираюсь в марках, но цвет его автомобиля действительно темно-синий, – подтвердила женщина. – Правда, было шесть вечера, и уже спустились сумерки, однако вряд ли я ошибаюсь. Зеленский был один. Автомобиль он оставил рядом с первым подъездом, почти на выезде со двора, и я сделала вывод, что он еще куда-то поедет.

– Почему вы так решили? – спросил Гуров.

– У нас во дворе не так уж много места для размещения автомобилей. Их владельцы договорились между собой и распределили, где и чье место стоянки. Правда, если соседи уже запарковали машины впереди и сзади, заехать и поставить свою, а потом выехать – задача не из легких. А поскольку Зеленский не стал мучиться, а оставил машину на въезде, значит, он собрался еще куда-то отправиться, – пояснила Гурову женщина. – Я, надеюсь, права?

– Абсолютно правы, – усмехнулся Лев Иванович, который испытывал точно такие же проблемы с парковкой.

– Он поставил машину и вошел в подъезд. Минул примерно час или чуть больше… – женщина задумалась. – Да не примерно, а совершенно точно. Без пяти минут семь он вновь появился во дворе.

– Вы так хорошо запомнили время? – удивился Гуров.

– Я всегда в этот час жду Машу. Она работает до шести, потом едет на метро, заходит в гастроном на углу и около семи или в начале восьмого возвращается домой. Так вот вчера, как раз когда Маша вошла во двор, Тимофей Олегович подошел к своей машине. И я именно в это время взглянула на часы, – Надежда Сергеевна подняла глаза на настенные ходики в роскошном палисандровом корпусе. – Вот на эти.

– Вы ничего не перепутали? – осторожно спросил Гуров. – Вчера была суббота. Ваша дочь работает по субботам?

– Увы, трудится и по субботам. Ее институт успешно почил в бозе где-то в девяносто седьмом году, и сейчас она вынуждена заниматься торговлей. Кандидат физических наук, без пяти минут доктор, самым банальным образом торгует на рынке китайским ширпотребом, – сообщила Гурову Надежда Сергеевна. – А Николай Ильич стезю главного инженера проекта поменял на более хлебное место механика станции технического обслуживания автомобилей. И, говорят, его весьма ценят и в этом качестве.

– Николай Ильич – это кто? – осторожно осведомился Гуров.

– Муж Машеньки, мой зять. Они сегодня с Олечкой и Женей отправились на дачу. Готовят ее к зиме – укрывают деревья, кусты. Вот только погода подкачала.

Кто такие Олечка и Женя, Лев Иванович уточнять не стал. Лишь предположил, что это дети Машеньки и, соответственно, внуки Надежды Сергеевны.

– Надежда Сергеевна, а вы видели, как Зеленский садился в машину? – спросил Гуров.

– Да, видела, – коротко ответила старушка, вызвав у Гурова внутренний трепет. Он, будто легавая, почуявшая дичь, сделал стойку. Надежда Сергеевна продолжила: – И скажу сразу, что Зеленский у машины был не один. Когда Тимофей Олегович открыл дверцу машины, от первого подъезда к нему быстрым шагом подошел мужчина.