Агата Кристи: Шестеро против Скотленд-Ярда (сборник)

Даже под слоем грима я заметила, как сильно побледнело ее лицо.

– Ах вот оно что! Значит, они уже распускают грязные сплетни? – сказала она. – А о других ты еще не слышала? Ты немного отстала от последних слухов, Полли.

– Боже милосердный! – воскликнула я, но продолжить мне не дали, потому что из коридора за дверью донеслись отборная ругань и шум, а Луиза мгновенно вскочила на ноги.

– Впусти его, быстро! – попросила она. – У нас уже были два крупных скандала с управляющим.

Фрэнк вошел, и мне никогда не забыть его вида. Казалось бы, приличная сумма денег, потраченная мужчиной на себя, если не облагородит его, то хотя бы поможет обрасти жирком. Он же выглядел как маленький, сморщенный манекен с кирпичного оттенка лицом, причем даже не слишком чистым.

Фрэнк осмотрел комнату, не обратив на меня никакого внимания.

– Куда делась Ева? Я же приказал ей не отходить от тебя.

– Мне пришлось выставить ее отсюда, – сказала я. – Нужно было поговорить с Луизой.

Он резко повернулся и вытаращился на меня, а она предостерегающе потянула за мой рукав.

– Мисс Оливер, я не допущу, чтобы мою жену беспокоили понапрасну.

Даже его голос заметно подсел. Решив, что разобрался со мной, Фрэнк снова обратился к Луизе.

– Мы сейчас отправляемся в ночной клуб, – сказал он, – и если тебя попросят спеть, то будешь петь как миленькая. Потому что это, быть может, твой последний шанс после тех дерьмовых шоу, которые ты давала здесь.

– Боже! – не удержалась я и начала объяснять, что у него мозги совсем съехали набекрень.

Он прервал меня.

Я провела на сцене и за кулисами всю жизнь, но никогда не слышала столь грязных ругательств. И эта сцена запала мне в душу навсегда: шаги в коридоре за дверью, и лицо Луизы, с мольбой обращенное к нему.

– Ты просто пьян, – сказала я, когда мне удалось вставить слово.

Но в том-то и дело, что пьян он не был. Он не нуждался в выпивке. Его натура проявляла себя так без всякого алкоголя.

– Во имя всего святого, Луиза, уходи от него.

Вот тут только все и началось. Воздушный шарик лопнул. Мне никогда не доводилось участвовать в столь омерзительных ссорах, хотя опыт я успела накопить немалый. Помню, как в разгар перебранки обратилась к Луизе:

– Он губит тебя, моя милая девочка, а ты его. Ему никогда в жизни не следовало выделять больше трех фунтов в неделю. А ты даешь ему столько, что у него голову сносит.

Разумеется, ничего хорошего из этого не вышло. Мне надо было бы это понять заранее. Она прилепилась к нему и защищала его, хотя знала: целая толпа юных любовниц ждет у служебного входа в театр, сидя в его собственном автомобиле, надеясь, что он даст каждой из них маленькую роль в шоу. Даже в такой момент она готова была поддерживать его, моя бедная старая подружка.

И он вышвырнул меня за дверь. В прямом смысле слова – ухватил за плечи и выпихнул в коридор. Мною овладела ярость, и я потеряла контроль над собой от злости.

– За это когда-нибудь убью тебя! – пообещала я.

Однако когда дошло до дела и убийство произошло, то у меня было совершенно иное состояние духа.

В конце двадцатых годов они оба поселились в моем пансионе. Мы все стареем. Признаюсь, меня, как, вероятно, и всех, такое открытие ужаснуло, но не выбило почвы из-под ног. В конце концов, я пережила не менее сильные ощущения в тот день, когда впервые обнаружила, что не могу больше выходить на сцену в балетной пачке. Надо было что-то менять в жизни. Жаль, но ничего не поделаешь.

Я оставила сцену и купила дом, использовав значительную часть своих скромных сбережений. Это не какой-нибудь огромный особняк, а небольшой пансион, где всем управляла я с помощью двух своих юных помощниц, но постояльцам самим приходилось брать на себя основную часть обязанностей по хозяйству.

Не стану называть точного адреса, но мое заведение расположено в районе Мейда-Вэйл близ Килберна в одном ряду с точно такими же домами, считавшимися когда-то фешенебельными и до сих пор остававшимися респектабельными, вопреки мнению некоторых людишек, которых мне приходится называть своими соседями.

Мой пансион имеет три этажа, подвал и чердак. Сама я живу в подвале. Там есть комната для меня, кухня и крошечная коморка, служившая когда-то кладовкой. Туда я могу пустить переночевать одного из прежних приятелей, не имеющего денег, чтобы заплатить мне за ночлег как положено.

Луиза и Фрэнк заняли сначала помещение на втором этаже. Но так продолжалось недолго. Вскоре они переместились на этаж выше, а ко времени, когда развивались основные события моего повествования, могли себе позволить только чердак. Там им отвели две комнаты с газовой плитой в одной из них и умывальником в общем коридоре. Окна чердачных комнат выходили поверх парапета, являющегося отличительной особенностью архитектуры всех домов на нашей улице. Это был большой, покрытый желтой штукатуркой выступ, который служил окончанием крыши, а дома делал похожими на огромные глыбы маргарина, какие видишь на прилавках в «Сейнсбери».