Донна Леон - Искушение прощением

Комиссар вынул блокнот и пролистал его до страницы с записью «Альбертини». Посмотрел на наручные часы: пять тридцать семь. Опять-таки, время, когда телефонный звонок предвещает лишь боль…

– Я позвоню его жене, – сказал он Гриффони.

Клаудиа отошла к стулу у изножья каталки, освобождая проход. Брунетти вернулся к сестринскому посту, где нашел дежурную медсестру.

– Кажется, мы знаем, кто этот человек.

Медсестра улыбнулась и произнесла:

– Быстро же ваши коллеги управились!

Брунетти слишком устал, для того чтобы шутить, но кивнул, подтверждая, что воспринял это как комплимент.

– У меня есть номер его жены. Скажу ей, что он здесь. – И, видя замешательство медсестры, добавил: – Я знаком с этой женщиной, но мужу ее представлен не был, поэтому имени его не знаю.

Гвидо достал из кармана телефонино , полистал контакты и выбрал номер профессорессы Кросеры. На том конце – молчание. Брунетти посмотрел на медсестру:

– Не берут трубку.

То же самое он сказал и Гриффони.

– Давай проверим, может, Rosa Salva [29] Кафе-кондитерская в районе Сан-Марко. уже открылась. Я еще раз позвоню с кампо .

Когда они вышли на кампо Санти-Джованни-э-Паоло, только-только занимался рассвет.

– Знать бы, из-за сына это или нет, – проговорил Брунетти.

Переходя через площадь, он замедлил шаг, обдумывая вероятности и все те вопросы, которые следует задать профессорессе Кросере. Брунетти задержал взгляд на лице бронзового изваяния кондотьера Коллеони, таком решительном и непреклонном. Уж он-то добился бы от нее правды!

Комиссар еще раз набрал номер на мобильном, и опять ему никто не ответил. Он несколько раз стукнул левой рукой в стеклянную дверь Rosa Salva, прежде чем подошел бармен. Узнав Брунетти, он открыл, впустил Гвидо и его спутницу в помещение и снова запер дверь на замок.

Внутри было тепло и волшебно пахло свежей выпечкой. Молодая женщина в белом пекарском жакете вышла из комнаты справа с подносом булочек-бриошей, завернула за барную стойку и поставила поднос в стеклянную витрину над кассой. Брунетти заказал два кофе.

Вдыхая аромат сладкой выпечки, он возблагодарил небеса и за кофе с бриошами, и за сахар, и за сливочное масло, и за абрикосовый мармелад – и еще множество мелочей, которые считаются вредными для человека. Помнится, много лет назад он возмутился, когда Паола сказала, что с радостью променяла бы право голоса на стиральную машину; теперь же он сам, по крайней мере, в этот утренний час, готов был отдать все за кофе и сладкую булочку. Продал же кто-то из ветхозаветных персонажей право первородства за блюдо чечевицы! Это обстоятельство всегда волновало Брунетти, хотя если бы речь шла о кофе с бриошью, он отнесся бы к нему с куда бо́льшим пониманием.

Указывая на поднос с выпечкой, комиссар спросил у своей спутницы:

– Если бы дьявол предложил тебе обменять душу на чашку кофе и булочку, ты бы согласилась?

Принесли кофе и две бриоши на тарелке. Клаудиа взяла салфетку, потом – булочку. Отпила немного из своей чашки, откусила кусочек сдобы.

– Сперва я бы попросила у него три евро, – сказала она, откусывая еще немного булки и запивая ее кофе. – А если бы дьявол отказался, наверное, взяла бы что дают.

– Я тоже, – сказал Брунетти и приступил к еде, радуясь, что судьба подарила ему коллегу-единомышленницу.

Допив кофе, он сказал Гриффони, что еще раз попробует дозвониться до профессорессы Кросеры. Клаудиа достала кошелек, положила на барную стойку денежную купюру и заказала еще кофе. Брунетти жестом поблагодарил ее и вышел на улицу.

Ощущая новый прилив сил (спасибо сахару и кофеину!), комиссар вынул из кармана телефонино и позвонил синьоре Кросере. После первого же гудка ответил женский голос, дрожащий то ли от страха, то ли от гнева:

– Это ты, Туллио?

– Профессоресса Кросера? – уточнил Брунетти.

Она настороженно спросила:

– Кто это?

– Комиссарио Гвидо Брунетти, синьора, – сказал он. – Звоню из больницы. Здесь ваш муж.

– Мой муж? – переспросила она.

– Да. – Брунетти старался говорить ровным тоном. – В отделении радиологии.

– Что случилось? – спросила она, после чего повисла пауза, во время которой женщина несколько раз глубоко вдохнула.

– Предположительно, он упал на мосту и ударился головой. Поэтому он в радиологии. Рентгеновский снимок уже сделан, и теперь врачи решают, что предпринять.

Брунетти понятия не имел, правда это или нет, но ей наверняка будет спокойнее при мысли о том, что у врачей все под контролем.