Олег Фурашов - Ищу пропажу с нежным сердцем!

– Казус приключился в первомайские праздники, – неспешно просвещал его прокурор, указывая глазами на документальные материалы, лежавшие перед ним на столе, отчего создавалось впечатление, что меж бумаг и затаился пресловутый «казус». – Факты в нём не лежат на поверхности. Для того, чтобы вспороть, вскрыть покров изощрённой лжи, думается мне, массив собранных данных нуждается в глубоком аналитическом исследовании. В том, так сказать, психологическом препарировании, каковым мастерски владеете вы, Гордей Михайлович, – заговорщицки подмигнул ему Иван Иванович, обычно не охочий до фамильярности.

– Да-да, – польщённо и с готовностью распрямил спину Гордей.

– Ну, обо всём по порядку, – поёрзал в кресле прокурор, усаживаясь поудобнее. – История, значит, приключилась ещё в майские праздники. В посёлке Чунжино стоят рядышком три дачи. Четверть века назад, то были жилые домишки. Проживали в них семьи…Алякиных, Тарановых и Поморцевых, – сделал паузу рассказчик, заглянув в протоколы. – Постепенно главы семейств получили благоустроенные квартиры в Новом городе и переехали сюда на постоянное место жительство. Прежние жилища переоборудовали под дачи. Так как их сыновья сдружились меж собой, то товарищеские связи у них с переездом не ослабли. На дачах они регулярно устраивали вечеринки. Двое обзавелись молоденькими жёнами, третий – близкой подругой. И под вечер первого мая молодёжная компания по заведённой традиции собралась на травке у Тарановых. Выпивали, жарили шашлыки, болтали о пустяках…

Гордей мысленно представил посёлок Чунжино, раскинувшийся на восточной окраине города, ряды деревянных домов, выстроившихся вдоль реки Чусовой, щедрую, мягкую и прохладную зелень огородов, дымку костра, аромат искусно поджаренного мясца, и украдкой проглотил завистливую слюну.

– …К ночи похолодало, и неразлучная шестёрка перебралась под крышу, – раскручивал меж тем цепочку событий недавнего прошлого Иван Иванович. -Ближе к полуночи меж супругами…, – вновь зашелестел шеф бумагами, – меж супругами Алякиными происходит размолвка. Надежда Алякина, до того заявлявшая, что уедет к некоему поклоннику издалёка, хлопает дверью, бросает сотрапезников и исчезает в ночи. Причём исчезает так, что найти её не в состоянии и поныне, спустя полтора месяца. В общем, мелодрама из серии: «Ушла и не вернулась».

– Лихо, – напрягая извилины и мускулы, сдвинулся Гордей на краешек стула.

– На следующий день она нигде не объявляется, и брошенный муженёк идёт в милицию. Там ему по заведённому порядку, – умудрённо качнул головой прокурор, – ставят вопросы «в лоб»: «Когда, говоришь, пропала-то? Вчера? В больнице нет? В морге – тоже? Труп не обнаружен? Ну, парень, не паникуй! Женщина она молодая, горячая…Погуляет – и вернётся».

– Они могут, – согласно кивнул Полунин.

– Минула декада, ничего не прояснившая, – развёл руками Иван Иванович. – Таранов опять является в отдел и от него вынужденно и со скрипом принимают официальное заявление. Проводят для отвода глаз доследственную проверку в порядке статьи сто девятой Уголовно-процессуального кодекса и преспокойно, с дремлющей совестью отказывают в возбуждении уголовного дела. Нет трупа – нет поводов и оснований для принятия иного решения.

– Да уж…, – вздохнул Гордей.

– С данным отказным материалом ко мне и подошла Валентина Николаевна. Ну, вы же знаете Гурышеву – она лучше породистой ищейки или трупоискателя криминал чует, – характерно сморщил нос шеф, неосознанно демонстрируя то, как его старший помощник по надзору за милицией вынюхала кое-что сомнительное.

– Гурышева – она такая!

– Мало того, что человек пропал, – поднял указательный палец прокурор к потолку, – так ещё и при весьма любопытных обстоятельствах. Со слов двух очевидцев – участников вечеринки – меж Тарановыми произошла размолвка. Она и предшествовала уходу пропавшей Надежды, извиняюсь за двусмысленность выражения. Тогда почему трое других настаивают, что вечеринка протекала нормально? И с чего бы Алякиной столь демонстративно, с вызовом удаляться в ночь? И сорок дней, как-никак, уже истекло. Для шуточек великоват период. Вопросов больше, чем ответов.

– Да-а-а-а, у-у-уж…, – неопределённо и затянуто выразил эмоции Полунин, точно выдерживал мхатовскую паузу.

– Короче говоря, – хлопнул прокурор обеими ладонями по столу, давая понять, что вводная беседа закончена, – милицейское постановление я отменил и возбудил уголовное дело по статье сто третьей Уголовного кодекса, то бишь по убийству. Так что, Гордей Михайлович, принимайте его – и вперёд, за поиски объективной истины. И попрошу подойти к следствию, при всех изначально нарождающихся сомнениях, творчески.