Николай Леонов: Гуров против Гурова

– Давай адрес, Гасанчик. – Крячко снова похлопал однорукого художника по плечу. – Мы сами займемся доставкой.

Света на лестничной площадке не было. Единственное освещение исходило от уличных фонарей, но этого явно было недостаточно. В темноте подъезда Крячко с трудом мог разглядеть лицо напарника. И его силуэт. Станислав достал оружие. Судя по характерному движению, Гуров сделал то же самое. И только после этого позвонил в дверь. Негромко лязгнул передернутый затвор пистолета. Из квартиры не доносилось ни звука. Крячко хотел было шагнуть вперед, но напарник остановил его решительным движением руки и позвонил еще раз. Казалось, время замерло на месте. Прошла целая вечность, прежде чем по ту сторону двери шепотом осведомились:

– Кто там?

Темнота на лестничной площадке не позволяла разглядеть визитеров через «глазок».

– От Караваджо, – так же шепотом ответил Гуров.

Но этого оказалось недостаточным.

– И че? Кто именно от Караваджо? Обзовись, братан.

В наметившемся было разговоре повисла неловкая пауза. Ответа на поставленный вопрос у сыщиков не нашлось. Зато у Крячко нашлось совсем иное разрешение непростой ситуации. Он быстро вскинул руку с оружием и трижды выстрелил в дверной замок.

– А, черт! – заголосил человек с противоположной стороны. – Менты! Атас, братва! Франт!.. Облава!

Образовавшегося зазора оказалось достаточно, чтобы просунуть пальцы и резко дернуть дверь на себя. Крячко так и сделал. В ответ на его действия из недр погруженной во мрак квартиры последовали два одиночных выстрела. Вспышки озарили тесную узкую прихожую. Пули, как разъяренные осы, вонзились в дверной косяк. Гуров сместился влево, Крячко – вправо. Лев неодобрительно покачал головой, но напарник не разглядел этого жеста.

– Жора! – громко крикнул полковник. – Не глупи! Брось пушку! И скажи своим подельникам, чтобы они сделали то же самое. Ты же не дурак, Жора, и прекрасно понимаешь, что выбраться из квартиры вам не удастся. Все возможные отходы блокированы… Так прояви благоразумие.

– Гуров? Ты? Епическая сила! – В голосе Жоры прозвучало вполне искреннее изумление. – Вот так встреча, в натуре! «Спалил» все-таки, ментяра поганый. Работаем без расслабона, да?

– Брось пушку, Жора!

– Не бери на понт, Гуров. Типа, я тебе – пушку, а ты меня – на нары. Годков эдак на двадцать, да? По «мокрой» статье?

– А ты предпочитаешь пулю в лоб? – подключился к «дискуссии» Крячко.

– Это кто там пукнул? Узнаю знакомый голос, в натуре. Не Крячко ли?

– Угадал, Жора. – Заметив, что напарник сделал едва заметное движение вперед, Станислав изготовился к отвлекающему маневру.

– Так ты еще жив, Крячко? А я слышал, завалили тебя на Авиамоторной в перестрелке. Год назад. Сбрехали, значит?

– Сбрехали, Жора, сбрехали. Не родился еще такой человек, чтобы завалить меня.

– А может, ты – бессмертный, Крячко?

– Может, и так.

– Проверим?

Вместо ответа Станислав сделал шаг вперед и, не целясь, выстрелил в полумрак квартиры. Жора тут же два раза пальнул из своего пистолета, но сыщик успел вернуться на исходную позицию. Отвлекающий маневр удался. В разрыве между вспышками Гуров, вжавшись спиной в косяк, скользнул внутрь прихожей и, осторожно переступая с ноги на ногу, двинулся вдоль левой стены.

– Стреляешь ты так же быстро, как и соображаешь, Жора. – Крячко взял на себя инициативу разговора, предоставляя напарнику необходимую фору. – Без шансов на результат. Так что хорош понтиться! Клади пушку и поговорим. Или ты тут ничего не решаешь? Тогда, может быть, нам есть смысл договориться с капитаном Ремезовым? А, капитан? Ты же в отличие от Жоры человек неглупый. Бывший рубоповец, как-никак должен понимать, когда все пути уже отрезаны и банковать поздно.

Никакой реакции на последние слова Станислава не последовало. Ремезов, где бы он ни находился в эту секунду, предпочел не обнаруживать своего присутствия. Примолк и Жора.

– Включи свет, капитан, выйди и положи оружие на пол, – жестко добавил Крячко. – Это последнее предупреждение.

– Он гонит, Франт! Мы нужны им живыми.

– На хрена, Жора? – опротестовал его версию сыщик. – С какой такой радости?

– С такой, что вы менты.

– И что?

Ответить на вопрос Жора не успел. Гуров, преодолев половину узкой прихожей и провалившись плечом в пустоту комнаты, остановился и занял положение рядом с проемом. Рука, пошарив пару секунд, нащупала выключатель. Вспыхнул свет, и Жора с перепугу пальнул наугад. Обойма его шестизарядника опустела еще на один патрон, в запасе остался единственный выстрел. Створки двери напротив Гурова распахнулись в разные стороны, и Франт, шагнув в световое пятно, быстро спустил курок. Полковник пригнулся. Штукатурка осыпалась ему на затылок, а в следующую секунду он выстрелил сам, прекрасно понимая, что второго шанса бывший рубоповец ему просто не даст. Пуля ударила Франта в грудь. Он качнулся, попытался прицелиться, но не смог. Рука безвольно опустилась вдоль тела. Голубая рубашка обагрилась кровью. «Капитан» рухнул сначала на колени, жадно хватая воздух широко раскрытым ртом, подобно выброшенной на сушу рыбе, а затем и вовсе растянулся на полу лицом вниз.