Татьяна Степанова - Грехи и мифы Патриарших прудов

— Ну вот, значит, кольца обручальные. Потом я через несколько дней опять там прибиралась, так пропала та коробочка. Гаврюша ее куда-то переложил. А кольца так ему и не потребовались. Не вышло ничего с женитьбой. Видно, родители уговорили его, да и сам понял — чего жениться ни свет ни заря в двадцать-то два года!

— Виктор Кравцов — тот водитель, что совершил наезд на Пелопею, вы его когда-нибудь видели сами? — нетерпеливо спросил Клавдий Мамонтов.

— Нет. Конечно, все это на слуху, в доме-то они об этом говорят. Но я этого пьянчугу не видела.

— Он не был пьян в момент аварии, — возразила Катя. — А что они в доме говорили обо всем этом?

— Да что… горевали, плакали. Платон Петрович из себя выходил. Гаврюша тоже. Из Ло ведь калеку он, этот тип Кравцов, пожизненную сделал!

— А как она могла в Бронницы попасть, у вас есть какие-то соображения по этому поводу?

— Нет. — Ежова покачала головой. — Я ж говорю — она девчонка самостоятельная была, жила сама по себе, отдельно от родителей. Мало ли. Только странно все это. Очень странно и непонятно до сих пор.

— В доме раньше работала ваша напарница Колбасова, где она сейчас?

— Уволил ее Платон Петрович. Как Регина с Ло в Германию на лечение уехали, так он и рассчитал ее — меня оставил, видно, посчитал, что меня одной теперь достаточно. А ее уволил. Экономию развел. Не знаю, где она и что.

— А парикмахерша Регины Ираида Гарпунова?

— Тоже давно к нам не приезжает. После аварии не до причесок стало, не до маникюра. Так что и тут нечего мне вам сказать. И больше-то я ничего не знаю. — Ежова поджала губы. — Я и так на ваши деньги слишком много уже наговорила. Не пора ли вам со мной расплатиться?

Катя достала из сумочки деньги. Ежова зажала их в кулаке и выскользнула из машины. Не поблагодарила, не попрощалась.

У Кати появилось чувство, что они продешевили ушлой старухе. Что она обвела их вокруг пальца — деньги слупила, а не сказала особо ничего важного.

С «Тушинской» поехали обратно в центр города. Клавдий Мамонтов сказал, что опять позвонит, чуть позже, бывшей консьержке Светлане Лихотиной и уговорит ее, «склонит к сотрудничеству с прессой».

Ехали медленно, стояли в пробках. Катя созерцала за окном серый, безрадостный городской пейзаж. Клавдий снова поймал ее взгляд в зеркале.

— Вы сами из Бронниц? — решила завязать разговор Катя.

— Нет, я московский. Кстати, прошу запоздало извинить мой фамильярный тон. Старушку надо было расслабить, а то она в машину садиться боялась. А так расслабилась, да и денежкой поманили.

— Мало что узнали. Единственное новое имя — этот Левушка, сын знаменитого дирижера, бывший бойфренд Пелопеи. Надо Гущину сказать, чтобы поручил установить, где он сейчас. Между прочим, ни родители, ни Гаврила с Гретой про этого парня ничего нам не сказали. О самой Пелопее я уж и не говорю. А раз вы московский, что вас в Бронницы работать в такую даль занесло?

— У родителей там дачка, — ответил Клавдий. — Я там сейчас и живу. Камин топлю, печку. Родители здесь, в Москве. Как-то неловко в моем возрасте жить с папой-мамой. Я когда при работодателе своем был, квартиру снимал. Хотел купить себе, да все как-то откладывал на потом. Некогда, я же круглые сутки при боссе был — охрана. На съемную квартиру порой по три дня не являлся. А сейчас вот на даче живу на папиной.

— У вас имя необычное, очень… классное, — Катя улыбнулась ему в зеркальце.

— Это тоже папа и мама. — Клавдий усмехнулся. — Они ж у меня археологи. Всю жизнь раскапывали Парфянское царство в туркменских песках. Сейчас уже старики, не до полевых работ. Отец в РГГУ преподает, профессор. Я вырос на раскопках. Рад, что не парфянское мне имя предки дали, а то был бы сейчас какой-нибудь Митридат.

«Интеллигентная профессорская семья, — отметила про себя Катя с удовольствием. — А сынок — шкаф-телохран».

— Пелопея училась на историческом факультете, — заметила она. — Мифологию изучала. Имя у нее тоже своеобразное.

— Да, это меня тогда поразило, — ответил Клавдий и взялся за мобильный.

Разговор его с бывшей консьержкой продолжался ровно пять минут. Снова бархатные интимные интонации. Он сказал: «Это снова я, по нашему делу» — и сразу назвал сумму за согласие встретиться: три тысячи на руки.

И Катя вновь поразилась, с какой легкостью люди соглашаются на разные авантюры за деньги.

— Светлана Лихотина сказала, что выйдет за покупками, просила ждать ее у входа в сквер, где стоят велосипеды на стойке, это прямо на углу дома, где она прежде работала. Как раз нам доехать туда, на Патриаршие, — Клавдий свернул на Садовое кольцо.