Сергей Трапезников - Жизнь Тузика Озейло. Тайна золотого ошейника

– Каким образом?

– Допустим, семейство Митчелморе убил некто другой. Неизвестный нам, – Анита внимательно посмотрела на Луну. – Допустим, твой Алан действительно изменял тебе. С этой самой Марисой Митчелморе. Так вот, этот самый неизвестный нам убийца заранее высмотрел пса, который постоянно появляется в компании Марисы, и начал готовить на Алана самые разнообразные компрометирующие материалы. Затем он убивает небезызвестное семейство, подкидывает эти липовые доказательства нам и счастливо живёт себе дальше.

– Мне нужно ехать к Алану, – заключила Луна.

– И что ты собираешься с ним делать? Устроишь ему очную ставку?

– Нет, – Луна покачала головой в ответ, – но попробую что-нибудь разузнать.

– Ты не боишься, что если он и в самом деле убийца, то весьма насторожится твоему внезапному визиту? – Анита вскинула брови. – Особенно если учесть, что твоё появление фактически совпало с моей выпиской из больницы.

– Найду что ему сказать, – утешительно ответила Луна. – Я же всё-таки журналистка.

– Возьми диктофон, не помешает, – посоветовала Анита. – Осенью «Собачья правда» раскидала по домам почти у всех кандидатов в мэры подслушивающие жучки. Противозаконно, конечно. Но это косвенно спасло мне тогда жизнь. К сожалению, наша с тобой редакция такими возможностями не располагает. А вот диктофон может стать неплохой альтернативой.

– Я что-нибудь придумаю, – кивнула Луна. – Возможно, придётся ехать к нему не на один день. Страшно, конечно. Мало ли, ещё прикончит, не дай бог…

– Если ты не уверена, то не езди к нему. Луна, я сейчас серьёзно. Не хватало ещё, чтобы и тебя укокошили. Я тогда вообще себя возненавижу. Сижу тут, распоряжаюсь, а вы гибнете непонятно ради чего…

– Всё будет хорошо, – монотонно ответила Луна.

– Анита, а я тут тебе сладостей принёс… – в дверях появился Тузик с миской, до краёв наполненной сладким печеньем. – О, привет, Луна!

– Добрый вечер, Тузейло Фридрихович, – ответила она, улыбнувшись. Как бы там ни было, Тузик Озейло ей нравился, просто как хороший пёс.

– Как ты? Всё хорошо? – поинтересовался он у лайки.

– Да, всё потихоньку приходит в норму, – грустно проговорила Луна.

– Ты давай держись! – настоятельно сказал Тузейло. – Жизнь на этом не заканчивается. Если что, мы всегда с тобой. И всегда поддержим. Вот свои дела ещё в норму приведём и заживём. Всё впереди!

– Мой муж оптимист каких поискать, – рассмеялась Анита.

Супруги Озейло обнялись и поцеловались. Луне стало неуютно.

– Я, пожалуй, пойду, – улыбнулась она и, встав с дивана, направилась к двери.

– Луна, – окликнула её Анита, когда та уже потянулась к дверной ручке. – Какая у твоего бывшего машина?

– Э-э-э, – вопрос поставил Луну в небольшой ступор. – Wolker, синий. А что?

– На всякий случай, – успокоила её Анита, чувствуя, что внутри становится совсем неспокойно. – Мало ли что.

– Ну, тогда я пошла? – Луна ещё раз улыбнулась чете Озейло на прощание. – До свидания, Тузейло Фридрихович. А тебе, Анита, поскорей выздороветь и встать на лапы.

– Да куда ж я денусь. У меня здоровья как у лошади, – шутливо отозвалась Анита и положила голову мужу на плечо, полностью погружённая в мысли о чём-то очень важном…

Родольфо Коста – холёный и самоуверенный питбуль – сидел в своём кабинете и дожидался, когда Педро Суарес наконец ответит на его приказ подняться к нему в кабинет. Сегодня утром из Озея пришло известие, которого питбуль так долго ждал. Столько сил было потрачено на то, чтобы всё пошло именно так, как задумывали он и его предшественник. И сейчас, когда события успешно разворачивались по заранее написанному ими сценарию, он не мог не согласиться с тем, что его команда умеет разрабатывать успешные стратегии.

В ожидании подчинённого Коста привычно разглядывал картину на стене, свою любимую. Кресло хозяина этого кабинета Родольфо получил сравнительно недавно, однако эта картина всегда вызывала у него чувство восторга, даже когда он бывал здесь в качестве подчинённого, вызванного с докладом.

Что может быть особенного в обычном, незаурядном натюрморте? Самый обычный виноград, мандарины, листья, ваза. Родольфо Коста же, глядя на неё, размышлял о красоте окружающих его вещей – привычных взгляду неодушевлённых предметов. Как же иногда прекрасен этот мир, когда нет никаких собак.

– Вызывали, сеньор Коста? – в дверях показался доберман. Он, как и всегда, появился абсолютно неслышно.